Пенсионная система ссср. Пенсионное обеспечение в ссср - скучные новости

Ретроспективный анализ проблем модернизации пенсионного обеспечения в России способствует разработке современных механизмов их разрешения.

Обеспечение в старости и по болезни лиц, не служивших государству в России до XIX в. осуществлялось без участия государственной казны в рамках благотворительности.

В то время в Российской империи преобладали церковь, благотворительность и механизм взаимопомощи в семье и общине. Государство, в свою очередь, осуществляло обеспечение оставлявших службу в морских войсках по возрасту, увечьям или болезням в виде части получаемого по службе содержания. Позже аналогичные нормы пенсионного обеспечения были распространены и на чиновников, сухопутные войска, ученых, медиков, таможенников и другие отрасли государственной службы. Данный механизм просуществовал в Российской империи до начала XIX века.

В 1827 г. в связи с растущим разнообразием пенсионных положений был принят Пенсионный устав, который систематизировал законодательство в сфере пенсионного обеспечения и социальной поддержки населения. Назрел переход от пенсии, являющейся лишь личной необязательной материальной благодарностью монарха за определенные заслуги конкретных лиц перед Отечеством к пенсионному обеспечению как неотъемлемому праву каждого человека, который соответствовал ряду критериев. Однако реализация норм данного устава столкнулась с рядом трудностей и выявила множество недостатков нового механизма социального обеспечения, связанного с все возрастающим ростом расходов на выплату пенсий.

Вскоре рост расходов на выплату пенсий превысил все ожидания и стал безмерно обременительным для казначейства. Размер пенсионных выплат в данный период приведен в виде рисунка 1.

Рисунок 1 - Расходы на пенсии в Российской империи, млн. руб.

пенсионер социальный старость инвалидность

Также не была решена задача единообразия пенсионных правил, поэтому вместе с общим Пенсионным уставом пришлось вводить в действие и другие пенсионные уставы, которые отличались сроком службы для выслуги пенсии и ее величиной. При этом, величина пенсии была настолько маленькой, что она обеспечивала даже самых минимальных потребностей пенсионеров.

Основные характеристики пенсионной системы Российской империи представлены в таблице 2.

Таблица 2 - Характеристики пенсионной системы Российской империи

Неэффективность такой пенсионной системы стала очевидна, поскольку она уступала почти всем державам, в которых наряду с правительственными пенсиями также выплачивались средства из обществ пожизненного страхования и частных пенсионных касс.

Известны следующие причины несостоятельности Пенсионного устава:

Ничем неограниченное право на пенсию практически каждого служащего;

Низкое число лет службы для выслуги высшей пенсии;

Отсутствие принятых в зарубежных странах вычетов из содержания служащих, размер которых пропорционален их окладу.

К началу 1870-х г. опыт применения общего и специальных Пенсионного уставов показал, что решение проблемы обеспечения будущего всех покидающих государственную службу лиц невозможно, необходимо ограничить государственные обязательства по пенсионированию, т.е. осуществлять выплаты только малоимущим и нетрудоспособным гражданам. Было решено, что все остальные должны самостоятельно заботиться об обеспечении своей старости. Однако сформированная на указанных принципах пенсионная система была неспособна в долгосрочной перспективе решить проблему пенсионного обеспечения граждан.

В итоге в XIX веке радикальная реформа механизма пенсионного обеспечения в Российской империи так и не была осуществлена. В дополнение к уже существующим экономическое развитие страны в начале ХХ века обозначило и новые проблемы. Дело в том, что теперь нужно было выработать механизм материального обеспечения при старости и нетрудоспособности городских наемных работников. При этом так и не были решены проблемы пенсионного обеспечения государственных служащих .

События января 1905 г. (включая петицию рабочих и жителей Санкт-Петербурга 9 января 1905 года) значительно ускорили разработку законопроектов о пенсионном обеспечении. Предполагалось распространить страхование старости и инвалидности на промышленных рабочих и осуществлять его за счет равных взносов рабочих и предпринимателей через государственную кассу обеспечения. Однако из-за давления предпринимательских кругов соответствующий закон Государственной думой так и не был принят.

В первые годы советской власти пенсия выплачивалась исключительно нетрудоспособным лицам, право на ее получение имели только нуждающиеся. Причем сами пенсии исчислялись исходя из минимальной для данной местности тарифной ставки. Инвалид не мог получать пенсию в тех случаях, когда он имел другие источники доходов. Сокрытие получаемых доходов каралось лишением пенсии от шести месяцев до года, а при повторных случаях - навсегда. Помимо местности проживания нормы пенсий дифференцировались в зависимости от степени утраты трудоспособности. В итоге пенсии имели двойной уравнительный характер: они не зависели от причины инвалидности и от конкретного уровня прошлого заработка, т.к. исчислялись из среднего заработка данной местности. В случае, если имущество или натуральный доход пенсионера превышал минимальную норму, которая была установлена особой шкалой учета имущественного положения, то пенсионер также лишался пенсии.

В итоге минимальную тарифную ставку не должна была превышать сумма всех получаемых одним лицом пенсий и пособий, заработка, содержания и прочих доходов (кроме инвалидов I группы). Помимо этого, предписывалось обязательное трудоустройство инвалидов III и IV групп, не достигших 50 лет. Если они не имели работы, то были обязаны зарегистрироваться в местном подотделе распределения рабочей силы. Однако, данные нормы были связаны с военным временем.

В октябре 1918 г. было издано Положение о социальном обеспечении трудящихся, которое имело принципиальное значение, поскольку произошел переход от социального страхования к социальному обеспечению всех членов трудовой коммуны, источником существования которых являлся труд.

Данный переход также был связан с экономическими условиями «военного коммунизма». Введение государственного распределения, национализация промышленности, а также установление всеобщей трудовой повинности потребовали обеспечения всех нуждающихся лиц за счет государства. В сметном порядке из государственного казначейства стали отпускаться средства на социальное, в том числе пенсионное обеспечение.

С экономической стабилизацией СССР постепенно расширился круг лиц с правом на получение пенсии. Пенсия по инвалидности переросла в пенсию по старости, поскольку теперь пенсии стали выплачиваться всему населению в возрасте старше 60 лет, а для женщин, занятых в отдельных отраслях, - с 55 лет. Несколько раз возрастали максимальный доход и сумма пенсии, и постепенно происходил переход к дифференциации ее размера в зависимости от заработка. Отменили и проверку нуждаемости пенсионера, а с середины 1920-х гг. ввели и пенсии по потере кормильца .

Получила большое распространение практика установления льготных пенсий для работников определенных отраслей народного хозяйства. Для них была установлена увеличенная величина пенсий и пониженные требования к стажу и возрасту. Для продолжавших работать пенсионеров в 1931г. были установлены надбавки к пенсии и различные льготы, учитывающие заработок работников при ее исчислении.

В послевоенное время система льготных пенсий охватила геологию и горный надзор, угольную промышленность, строительство угольных шахт, черную и цветную металлургию, асбестовую, химическую и часть рыбной промышленности. Такое льготное нормотворчество возрастало с 1947 г. до первой половины 1956 г., когда наметились перспективы пересмотра пенсионного законодательства.

Долгосрочные резервы в советской пенсионной системе не формировались совсем, страховые тарифы рассчитывались лишь дл того, чтобы обеспечить выполнение текущих обязательств с образованием минимального нормативного запаса финансовых ресурсов. В итоге, за счет текущих страховых сборов покрывались расходы на выплаты пенсий пенсионерам прежних лет и впервые назначенных пенсий. Все это приводило к хроническому дефициту средств, замораживанию размеров выплачиваемых пенсий для большинства пенсионеров. Периодически было необходимо реформировать действующую в СССР пенсионную составляющую системы социального страхования, получившей в итоге название распределительной.

Очередной такой пересмотр был произведен в 1956 г., когда не был пересмотрен тариф страховых взносов, но одновременно были значительно увеличены размеры пенсий. В конечном счете, данная реформа привела к несдерживаемому росту численности пенсионеров, получающих льготные пенсии, росту бюджетных расходов на выплаты пенсий.

Все возрастающий бюджет государственного социального страхования государство было вынуждено наполовину покрывать за счет бюджетных средств. Даже повышение тарифов на социальное страхование, которое было проведено в 1968 г., не смогло изменить ситуацию. За более чем 30 лет средний размер пенсий снизился с 62% от средней заработной платы до 46%. Поэтому в 1980-х гг. были введены новые тарифы, которые были продифференцированы по 24 профсоюзам, действовавшим до января 1991 года.

В целом следует отметить, тот факт, что тенденции развития пенсионной системы нашего государства еще до начала рыночных реформ были обусловлены принципами ее создания в XVIII-XIX вв. и сформировали традиции восприятия пенсионных выплат как государственных обязательств перед обществом, которые недостаточно связаны с результатами индивидуальных усилий каждого конкретного работника. Вместе с тем пенсионной системе были присущи и функции социальной защиты неимущих и нетрудоспособных слоев населения, но в отличие от бытующего сегодня мнения, пенсионное обеспечение тогда не обеспечивало достаточный уровень жизни. Из-за расширения круга лиц, охваченных выплатами пенсий в СССР, и снижения критериев для ее получения, государство было вынуждено установить очень низкий размер пенсии. Остро стояла в то время проблема финансового обеспечения пенсионных обязательств государства. Возникший и набирающий огромные темпы роста дисбаланс между существующими потребностями в финансировании уже назначенных и будущих пенсий и фактическими возможностями аккумулирования денежных ресурсов, сопровождал пенсионную систему СССР во второй половине его существования.

Основные причины ликвидации.

Рыночные идеологи силятся очернить и дискредитировать советскую пенсионную систему, оправдать ее ликвидацию, которую они называют реформированием. Советская пенсионная система, естественно, имела недостатки, как и любой прорывной проект человечества, но недостатки видные с совершенно иной точки зрения, о чем мы здесь говорить не будем. Главное, что при описании и "критики" этой системы, авторы получили не только обратный эффект, но силясь обосновать ее слом, приоткрыли истинные идеологические корни ненависти современных эффективных собственников к социалистическому укладу жизни.

(комментарии т/красным )
===============

Известно, что в СССР пенсионное обеспечение населения гарантировалось стратегией КПСС и Советского государства, высшей целью которого был неуклонный подъем материального и культурного уровня жизни народа, создание лучших условий для всестороннего развития личности на основе дальнейшего повышения эффективности всего общественного производства, увеличения производительности труда, роста социальной и трудовой активности советских людей. Поэтому в СССР действовала и развивалась государственная система социального обеспечения. На материальное обеспечение пожилых и нетрудоспособных граждан, помощь семьям, где есть дети, расходовалось около 40% общественных фондов потребления. Государство принимало на себя основные расходы по содержанию и обслуживанию престарелых и нетрудоспособных через систему социального обеспечения влияло на общий уровень жизни народа, выравнивая доходы семей, в состав которых входили престарелые и нетрудоспособные граждане.

Действовавшая в СССР система пенсионного обеспечения функционировала в рамках общей системы социального обеспечения и социального страхования, которая охватывала не только выплаты пенсий и пособий различных видов, но и различные формы социального, медицинского санаторно-курортного обслуживания трудящихся, содержание и обслуживание престарелых и нетрудоспособных. Данная система обеспечивала абсолютно всем категориям граждан минимально необходимый прожиточный уровень потребления. Средства на государственное пенсионное обеспечение, как и другие средства на государственное социальное страхование, аккумулировались в бюджете государственного социального страхования, который входил составной частью в государственный бюджет страны, и был основан на консолидированной программе финансирования выплаты пенсий и полностью зависел от сбалансированности государственного бюджета страны, в соответствии с установленными видами обеспечения и обслуживания по социальному страхованию. В общем бюджете государственного социального страхования чётко определялись источники доходов и направление средств.

Благоприятный показатель соотношения числа работающих и пенсионеров, а также динамичный послевоенный экономический рост СССР способствовали развитию пенсионной системы и совершенствованию законодательства о пенсионном обеспечении. По мнению Е.И. Астрахана, к характерным чертам социального законодательства (включая пенсионное) в СССР можно отнести: расширение субъектов права; расширение видов обеспечения; гуманизация условий, определяющих право на пенсию.

Вместе с этим, система государственного пенсионного обеспечения СССР не содержала комплекса необходимых экономических признаков, присущих рыночным традиционным формам пенсионного страхования. В то же время данная система наряду с многочисленными экономическими особенностями содержала одно важное преимущество - обеспечивала абсолютно всем категориям граждан минимально необходимый прожиточный уровень.

(Хорошо сегодня сравнить этот "минимально необходимый" с капиталистическим "Путинским" )

Поэтому советская пенсионная система, начиная с середины 60-х гг. и до 1990 года, получила определение системы государственного пенсионного обеспечения.

На этапе своей экономической и социальной «зрелости» советская система государственной пенсионной политики отличалась от пенсионной политики стран с рыночной экономикой своей многоукладностью, то есть в ней отсутствовали взаимодополняющие пенсионные институты и механизмы обязательного (и добровольного) социального и личного пенсионного страхования. Теоретической платформой, на базе которой развивалось отечественное пенсионное законодательство, служил идеологизированный подход, в соответствии с которым пенсии рассматривались как форма содержания нетрудоспособных граждан обществом и за счет общества - так называемая алиментарная (питание, бескорыстное содержание) сущность пенсии, а финансовым источником выступали общественные фонды потребления.

Понимание трудовой сущности пенсий, как отложенной формы оплаты труда , имело ограниченный характер и трактовалось весьма упрощенно, прежде всего, с позиции фактора, дополняющего алиментарную сущность пенсии. Например, В.А. Ачаркан в 1970-е годы отмечал, что хотя право на пенсию и ее размер зависят от прошлого труда, тем не менее «она не является и сбереженной частью заработной платы, так как трудящиеся освобождены от взносов на пенсионное обеспечение» . В качестве других обоснований алиментарной сущности пенсий выдвигался следующий аргумент: пенсионное обеспечение предоставляется «не в качестве прямого, непосредственного вознаграждения за выполненный труд», ибо этот труд «уже был полностью оплачен в свое время по мере выполнения работы» Автор подчеркивал принципиальную установку на данную трактовку сущности пенсий: «пенсии при всех условиях должны оставаться материальным обеспечением, носящим алиментарный характер, гарантирующим на определенном уровне средства к существованию. Такое обеспечение необходимых средств к существованию - это не «один из принципов» пенсионного обеспечения, а самая суть, цель и смысл пенсионного обеспечения престарелых и трудонеспособных» . На наш взгляд, данное высказывание, совершенно неправомерно, а уж тем более в связи с последующим переходом на рыночную экономику. Кроме того, необходимо отметить то, что, по сути, данные слова отождествлялись с общим иждивенческим подходом в государственной пенсионной политике в описываемый период.

Пенсионное обеспечение как по численности обеспечиваемых, так и по объему средств занимало доминирующее положение в системе социального обеспечения. В этом можно убедиться, обратившись к данным таблицы 1. Рост расходов на пенсионное обеспечение увеличивался в среднем на 2 млрд. в год (1980 г. - 19,9, 1985 г. - 26,7, 1986 г. - 29,1, 1987 г. - 30,6, 1988 - 32,4, 1989 г. - 33,8). Общий прост за 19 лет составил порядка 13,9 млрд. рублей, или практически в 2 раза. Доля выплат на пенсии в общем распределении в системе общественных фондов потребления по годам составил: 1980 г. - 29,3 %, 1985 г. - 31,3 %, 1986 г. - 32,4 %, 1987 г. - 32,6 %, 1988 г. - 31,8 %, 1989 г. - 30,2 %. Таким образом, необходимо сделать вывод, что доля пенсионных выплат в общей системе фондов потребления занимала крайне высокий процент и являлась большой обузой, имеющей к тому же крайне высокую динамику роста.

Так же, в таблице 1 представлены данные в системе общественных фондов потребления, более четко отражают доминирующее положение пенсий. Приведенные в таблице 2 данные показывают, что из всех видов пенсионного обеспечения наибольший удельный вес по численности пенсионеров имело пенсионное обеспечение по старости. Основанием для назначения этого вида пенсии являлось достижение пенсионного возраста, который в России определен для мужчин - 60 лет; для женщин - 55 лет. Однако существует целый ряд категорий работников, для которых этот «барьер» был снижен до определенных пределов.

По данным М.С. Ланцева, возраст 70 лет можно рассматривать как предельный, при котором мужчины теряют трудоспособность вследствие старости. Период от 60 до 70 лет является переходным, а в возрастной группе 60 - 64 года сосредоточено наибольшее число лиц, сохранивших полную или частичную трудоспособность.

На возможность и необходимость перемещения границ трудоспособного возраста указывал еще в начале 70-х годов советский экономист и демограф М.Я. Сонин. Он писал: «Мы отклоняем установки некоторых ученых о том, что увеличение продолжительности жизни должно быть использовано, в основном, для увеличения периода отдыха, и исходим из того, что продолжительность активной жизни должна увеличиваться, также как и продолжительность фактической жизни. Это положение дает основания полагать, что в течение ближайших трех-четырех десятилетий верхняя граница трудоспособности поднимется в СССР на 5 лет (для мужчин и женщин)» .

Льготное пенсионное обеспечение занимало в системе пенсионного обеспечения значительное место. Система льготных пенсий впервые была введена в 1932 году для отдельных категорий трудящихся. Тогда был утвержден «Временный список вредных профессий, дающих право на понижение стажа и повышение пенсий». Пенсия по старости назначалась на 10 лет раньше как мужчинам, так и женщинам. Дифференциация пенсионного обеспечения производилась по усредненным, характерным для определенной отрасли условиям труда. По мере развития законодательной базы к 1956 году список вредных профессий пополнился и был значительно расширен круг лиц, имеющих право на льготные пенсии.

Наряду с условиями труда стали учитываться опять-таки усредненные, но нефактические отраслевые, медикобиологические и региональные факторы. Эта система пенсионного обеспечения распространялась главным образом на важнейшие ведущие отрасли народного хозяйства. Однако круг отраслей, на которые распространялись эти льготы, не всегда определялся только их значением. Учитывались потребности данного момента - обеспечение квалифицированными кадрами тех производств, в которых наиболее остро ощущался дефицит рабочей силы. Таким образом, проблемы рынка трудовых ресурсов (в СССР не было "Рынка трудовых ресурсов" !!!) решались за счет льгот и компенсаций в области пенсионного обеспечения, тем самым увеличивая нагрузку на пенсионную систему, при этом не обеспечивая компенсаций из какого-либо бюджета кроме государственного. Закон о государственных пенсиях, принятый в июле 1956 года, ликвидировал множественность списков на льготное пенсионное обеспечение и утвердил два, известных как Списки № 1 и № 2, составленные в зависимости условий труда и медико-биологических факторов.

По масштабам охвата работников, занятых в производстве, наша система льготного пенсионного обеспечения по сравнению с мировой практикой - уникальное явление, порождающее острые социально-экономические и демографические проблемы, которые нарушали естественный ход жизни общества, крайне негативно влияли на процесс воспроизводства населения, вызывают социальную напряженность в трудовых активах.

Отметим также, что с применением льготных пенсий уменьшался трудовой потенциал общества и продолжительность активной трудовой жизни работников, усиливалось отрицательное воздействие на их трудовую мотивацию в зрелые годы, когда достигался пик профессиональной квалификации. Перечисленные факторы являются одним из серьезнейших социальных факторов, повлиявших впоследствии на изменение нормативно-правовой базы. Отметим так же, что на финансирование льготного пенсионного обеспечения вместе с другими пенсионными выплатами в 1991 г. пришлось до 17 % национального дохода страны.

(Какая трогательная забота о национальном доходе, который через год будет присвоен транснациональной олигархий и местными барыгами бизнеса!!!)

С точки зрения социальной функции система льготных пенсий обеспечивала защиту трудящихся, занятых на рабочих местах с вредными условиями труда. Подразумевается, что при отработке определенного времени (10-20 лет) в неблагоприятной производственной среде и достижении возраста 50-55 лет (для мужчин) и 45-50 лет (для женщин), занятые в этих условиях утрачивают трудоспособность. Таким образом, вместо того, чтобы обеспечить защиту человека в процессе труда (как делают капиталисты во всем мире ), акцент защиты переносился на этап, когда человек утратил свое здоровье, тем самым, льготная пенсия лишается профилактической направленности.

Итак, постараемся указать основные причины, объясняющие необходимость изменения законодательства в сторону снижения числа льготных пенсий .

Во-первых, идеологический аспект недавнего прошлого о преимуществах социалистической системы в области условий, охраны и гигиены труда в условиях рыночной экономики где «каждый за себя» становится неактуальным.

Во-вторых, фактическая подмена индивидуального метода определения утраты трудоспособности массовыми списками льготных пенсий позволяла упрощать сложную медико-организационную и правовую процедуру. Это приводило к тому, что предварительные, а также периодические медицинские осмотры осуществлялись в большинстве случаев формально. О неудовлетворительной диагностике профессиональных заболеваний в СССР свидетельствует тот факт, что в целом по России в 1991 году третья часть всех профзаболеваний была диагностирована при обращении самих больных в лечебные учреждения, а не при периодических медицинских осмотрах (которыми теперь одарили россеянн патриотические работодатели новой России) .

В-третьих, существующая система льготных пенсий оказалась «выгодной» и для предприятий, так как не затрачивались средства на финансирование для проведения дорогостоящих мероприятий, связанных с улучшением условий и охраны труда, на создание сложной системы профилактики профзаболеваний, на организацию медицинской, профессиональной и социальной реабилитации пострадавших на производстве. (слава богу, что современные капиталистические менеджеры России исправили, наконец, эту антигуманную практику )

В-четвертых, система льготных пенсий стала непомерной ношей для бюджета страны. (Ага, капиталистический олигархат и его гламурные проститутки современной РФ, видимо, не ноша, а "пламенный мотор" несущий "Тройку Русь" к высотам Русского Мира.)

-----------------

В отличие от большинства развитых стран система социального страхования в СССР строилась не на принципах самофинансирования страхователями (работодателями и наемными работниками), ее финансирование в значительной степени (свыше 60 - 70%) покрывалось за счет государственного бюджета. Поскольку предприятия практически не несли никакой экономической нагрузки, связанной с предоставлением льготных пенсий, в их интересах было добиваться от государства права на них для максимально большего числа своих работников. Также, государственная политика в области льготного пенсионного обеспечения, привела к тому, что все основные субъекты правоотношений СССР (предприятия - государство - работники) были ориентированы не на улучшение условий труда, а на развитие системы льгот и компенсаций; не на совершенствование механизма социальной защиты трудящихся (в том числе с помощью института определения индивидуальной утраты трудоспособности), а на массовое предоставление льготных пенсий. Очевидные недостатки действующей системы льготного пенсионного обеспечения свидетельствуют о необходимости проведения реформы государственного льготного пенсионного обеспечения с учетом экономической и социальной ситуации в нашей стране, которая неизбежно затронет интересы миллионов работников.

Переход России в новую рыночную систему сопровождался кризисными явлениями в области и политических, и экономических, и социальных отношений. Либерализация цен, проведенная в 1992 году дала спад производства практически во всех отраслях экономики, сокращение бюджетных поступлений на нужды социального комплекса на всех уровнях, падение реальных доходов населения сказались на всех показателях, характеризующих пенсионное обеспечение. За 1992 год (к декабрю 1991 года) потребительские цены на товары народного потребления и услуги выросли в 26 раз, оптовые цены на промышленную продукцию - в 34 раза..Положение усугублялось тем, что высокая инфляция обесценила сбережения населения, значительная часть которых предназначалась для поддержания материального положения после ухода на пенсию. Компенсационные меры, призванные смягчить последствия роста цен, ликвидировали всякую дифференциацию в пенсионном обеспечении. Большинство пенсионеров стали получать минимальную пенсию. При этом повышение пенсий постоянно отставало от роста цен. Уровень же минимальной пенсии не превышал официально рассчитанного физиологического прожиточного минимума. Относительное улучшение положения пенсионеров произошло после принятия 3 апреля 1992 г. Закона РФ «О досрочном введении в действие Закона РСФСР «О государственных пенсиях в РСФСР», в котором предусматривался механизм осовременивания заработков, из которых исчислялась пенсия.

Реальное содержание средней пенсии по старости (вместе с компенсацией) в сопоставимых ценах в декабре на конец месяца 1994 г. было почти в два раза ниже, чем до либерализации цен в декабре 1991 г. В 1992 году средний размер пенсии составил 25% средней заработной платы, в 1993 году - 34% и в 1994 - около 35%. При исчислении пенсий заработная плата почти не играла роли, так как действовал ограничитель в три минимальные пенсии при установлении максимальной. Доходы пенсионеров существенно отставали от роста цен. Если в 1992 году минимальный уровень пенсионного обеспечения в среднем составил почти 85% прожиточного минимума пенсионера, то в марте 1995 года упал до 45 - 47 % . Традиционной формой, позволяющей пенсионерам улучшить свое материальное положение, являлась занятость в первые годы после достижений пенсионного возраста. Однако в условиях перехода к рыночным отношениям реализовать право пожилых граждан на труд становилось все труднее. Лишь 12,5% пенсионеров из числа обратившихся по вопросу трудоустройства получили положительное решение.

Идеологизированная трактовка в советский период финансового обеспечения пенсионной системы - якобы за счет государства, вступала в противоречие с трудовой сущностью этого института и блокировала развитие пенсионного страхования. Это во многом было связано с проводимой государством политикой оплаты труда. Ограничивая и минимизируя оплату труда , перераспределяя большую часть финансовых ресурсов, созданных трудом, советское государство при этом декларировало как высшее достижение и преимущество социалистического общественного устройства практически полное освобождение трудящихся от уплаты страховых взносов на их пенсионное обеспечение.

Действительно, расходы на выплату пенсий ввиду низких страховых взносов финансировались в основном за счет дотаций из государственного бюджета. Все это приводило к искажению реальной стоимости расходов на воспроизводство рабочей силы, создавало иллюзию, что пенсионеров содержит государство, а не сами работники (потенциальные пенсионеры).

Как отмечают М.Л. Захаров и Э.Г. Тучкова, на протяжении многих десятилетий советское государство фактически «экономило» на старшем поколении , финансируя расходы на пенсионное обеспечение по принципу «разумной достаточности», что позволяло сознательно замораживать уровень пенсионного обеспечения на длительные периоды, не гарантируя пенсионерам непрерывного улучшения жизни по мере роста оплаты труда в стране, повышения уровня жизни, появления у государства дополнительных экономических возможностей. (и это говорится после 20 лет разграбления РФии мировым бизнесом с киданием косточек постсоветским пенсам, которые и экономией назвать нельзя, а разве что жалким брендингом "государственности" в зоне RU !!!)

Таким образом, исходя из вышеперечисленных недостатков действовавшей советской системы пенсионного обеспечения, необходимость ее реформирования диктовалась следующим:

1. Финансирование пенсионного обеспечения осуществлялось из государственного бюджета, через общественные фонды потребления. Бюджетное финансирование государственных пенсий противоречило соблюдению требований, провозглашенных в конвенциях Международной организации труда, в соответствии с которыми управление финансами государственных фондов пенсионного обеспечения осуществляется отдельно от управления государственными средствами.

2. Отсутствовала заинтересованность работников в формировании фондов пенсионного обеспечения, в связи с тем, что сбор средств на нужды пенсионеров осуществлялся за счет взносов только работодателей. (Ага, а теперь появится много и много заинтересованных буратин

3. Ранний возраст выхода на пенсию привел к увеличению иждивенцев, порождал антиобщественные явления. Трудовой потенциал большинства пенсионеров остается невостребованным. (ага, теперь "трудовой потенциал пенсов" есть кому востребовать

4. Необоснованное количество льготных пенсий являлось слишком расточительным для действовавшей государственной пенсионной системы. ВоОт они проклятые расточители социалистической собственности! Это вам не рачительные олигархи бизнеса

5. Отсутствовала тесная связь размеров пенсий с оплатой труда и продолжительностью трудового стажа. Уже скоро (как только откинут фиговые листки популизма) эту тесную связь эффективные собственники с громадным галерным стажем явят престарелому быдлу весомо, грубо и зримо.

6. Существовавшая пенсионная система имела ущербное и дискриминационное разделение пенсий на «основную» и «для колхозников». Тут не поспоришь, рыночные реформаторы питают в отношении "колхозников" особый гуманизм

Вторая мировая война послала Советскому Союзу мощный «социальный вызов» в виде миллионов вдов, сирот, инвалидов, бездомных. Масштаб социальных потрясений потребовал от правящего режима более активной деятельности в социальной сфере. Это нашло отражение, в частности, в увеличении государственных расходов на социальное обеспечение инвалидов Отечественной войны, семей военнослужащих, погибших на фронте, и т.д. Если в 1940 г. расходы на социальное обеспечение составляли 1,8% от всех расходов государственного бюджета СССР, то в 1950 г. эта статья расходов возросла до 5,3% .Данный факт не служил доказательством тому, что в послевоенный период улучшилось материальное положение пенсионеров, но он свидетельствовал о многократно возросшем числе лиц, нуждавшихся в социальной помощи государства. Пенсии по инвалидности и по случаю потери кормильца были очень маленькими, они не спасали от нужды и лишений и часто служили для пенсионеров источником обид и недовольства. Существовавшее пенсионное законодательство не включало в сферу социального обеспечения (по разным причинам) сотни тысяч нетрудоспособных граждан различных категорий, которые не имели средств к существованию и остро нуждались в материальной поддержке государства. Вот весьма характерное официальное разъяснение от 13 апреля 1954 г., данное Касимовским городским отделом социального обеспечения в ответ на телефонный запрос ЦК КПСС, куда старый больной человек обратился за помощью, считая, что с ним обошлись несправедливо: «… В назначении пенсии гр. Миролюбову Г.П. отказано как не имеющему на нее право. На пенсию по старости гражданин Миролюбов не имеет права ввиду отсутствия 25 летнего трудового стажа (имеет стаж 21 год 11 месяцев). На пенсию по инвалидности гражданин Миролюбов не имеет права ввиду наличия двух перерывов в работе свыше 5 лет: первый перерыв с декабря 1937 года по 29 февраля 1943 года (находился в заключении) и второй с 21 марта 1944 года по 15 апреля 1949 года (не работал)… С 20 января 1950 года гражданин Миролюбов не работает». Этот человек начал работать по найму в Петрограде еще в 1902 г. и к началу Первой мировой войны уже имел 12 лет трудового стажа. Но в Касимовском городском отделе социального обеспечения категорически не соглашались признать дореволюционный трудовой стаж инвалида, несмотря на предъявленные Миролюбовым (как того требовал закон) показания свидетелей.

Изменений в пенсионном законодательстве ждала вся страна. Об этом свидетельствовали, в частности, многочисленные письма граждан, поступавшие в партийные и советские органы всех уровней. Курс советского руководства на социальное выравнивание и повышение реальных доходов малообеспеченных слоев населения был реализован, в частности, путем модернизации системы социального обеспечения. Действовавшие до середины 1950х годов правила пенсионного обеспечения рабочих, служащих и членов их семей в основном были установлены в 1928-1932 годах. Согласно этим правилам, заработок, из которого исчислялись пенсии основной массе пенсионеров, был ограничен установленным еще в 1932 г. условным максимумом в 300 руб., хотя в 1954 г. средняя заработная плата рабочих и служащих в народном хозяйстве составляла уже 699 руб. в месяц. Вследствие этого ежемесячные пенсии по старости по общим нормам обычно не превышали 150 руб. для работающих пенсионеров и 210 руб. для неработающих пенсионеров. Такие низкие размеры пенсий имели примерно 70% всех рабочих и служащих. Остальные 30% рабочих и служащих получали так называемые повышенные пенсии, которые назначались на льготных условиях: пониженные требования к возрасту, дающему право на пенсию по старости, и к специальному трудовому стажу, дающему право на эту пенсию. В назначении пенсий как обычных, так и льготных существовал чрезвычайный разнобой и по возрасту, и по стажу работы. Кроме права на пенсию по старости советские рабочие и служащие имели право на пенсионное обеспечение по инвалидности и по случаю потери кормильца. Обязательным условием для получения пенсий этого вида было наличие необходимого трудового стажа у инвалида или умершего кормильца. Не имели права на пенсию инвалиды с детства и граждане, ставшие инвалидами вследствие несчастных случаев или от общих заболеваний, если у них не было необходимого трудового стажа. Еще с дореволюционных времен в России существовали пенсии за выслугу лет, в СССР такие пенсии впервые стали выплачиваться с 1925 г. В системе советского пенсионного обеспечения пенсии за выслугу лет в основном получали учителя, врачи, а также некоторые другие педагогические и медицинские работники. Данные пенсии назначались независимо от возраста и состояния трудоспособности за длительный стаж работы по специальности (25-30 лет) в размере 40% ставки (оклада) и выплачивались полностью как работающим, так и неработающим пенсионерам. Пенсии за выслугу лет повышали денежные доходы работающих пенсионеров примерно на 20-30%. Гражданам, имевшим особые заслуги перед советским государством в области революционной, государственной, общественной, хозяйственной, военной или культурной деятельности, назначались персональные пенсии союзного или республиканского значения (мужчинам по достижении 55 лет, женщинам - 50 лет). Так, например, народным артистам СССР В.В. Барсовой, И.С. Козловскому, С.Я. Лемешеву, Н.А. Обуховой и некоторым другим были установлены персональные пенсии в размере 4000 руб. По особым правилам осуществлялось пенсионное обеспечение генералов, адмиралов и офицеров, а также работников науки. Наглядное представление о числе лиц, получавших пенсии по различным основаниям в период с 1953 г. по 1955 г., дает таблица (табл. 1, стр. 4).

В 1954 г. на рассмотрение Совета Министров СССР были представлены три варианта пенсионного проекта, по которому отменялось деление пенсий на общие и повышенные, но сохранялось различие в размерах пенсий для городских и сельских жителей. Каждый вариант проекта предусматривал повышение размеров отдельных видов пенсий, но при этом не менял пенсионное законодательство в целом. Первый вариант, представленный в марте 1954 г., устанавливал минимальный размер пенсий по старости 250 руб. для горожан и 180 руб. для сельских жителей, максимальный - 1200 руб. В расчетах к этому варианту проекта учитывались 12727400 пенсионеров всех категорий. Дополнительные расходы в связи с повышением пенсий предусматривались в сумме 3948,3 миллиона рублей, то есть в среднем каждый пенсионер получал прибавку в размере 25 руб. 80 коп. в месяц.

В мае 1954 г. на рассмотрение Совета Министров СССР поступил второй вариант проекта, который не вносил ничего нового, но был более «щедрым» по сравнению с первым вариантом. Минимальный размер пенсий по старости поднимался до 300 руб. для городских жителей и 200 руб. для сельских. Кроме того, «майский» вариант увеличивал размер пенсий инвалидам Отечественной войны I и II группы, но при этом сокращал «мартовскую» прибавку к пенсиям военнослужащих-инвалидов III группы, инвалидность которых не была связана с пребыванием на фронте. Незначительно повышались пенсии семьям военнослужащих, погибших на фронте. Общий дополнительный расход на выплату пенсий по второму варианту проекта при прежней численности пенсионеров составлял 5038,4 миллиона рублей. Таким образом, в среднем каждая пенсия увеличивалась на 33 руб. в месяц. Третий вариант проекта был представлен в августе 1954 г. Он отличался от первых двух тем, что в общую численность пенсионеров включались инвалиды гражданской и империалистической войны и их семьи, а также некоторые другие группы пенсионеров, обозначенные в расчетных документах как «прочие пенсионеры». По этому варианту расчетная численность пенсионеров составляла 12853400 человек, а общие дополнительные расходы исчислялись в сумме 5150,9 миллиона рублей, то есть на каждого пенсионера в среднем приходилось дополнительно в месяц 33 руб. 40 коп. Дополнительные расходы на повышение пенсий, предусмотренные «августовским» вариантом проекта, составляли 24,6% от всех расходов на пенсионное обеспечение, принятых по государственному бюджету на 1954 г.

Ни один из трех вариантов проекта, представленного на рассмотрение в Совет Министров СССР, не получил поддержки ни в правительстве, ни в ЦК КПСС. Архивные материалы не дают возможности назвать конкретные причины, по которым проект был отклонен, так как архивное дело имеет явные следы изъятия отдельных документов. Причин, на наш взгляд, могло быть несколько: это и значительная для того периода нагрузка на государственный бюджет, это и отсутствие единой законодательной базы для всей пенсионной системы. Но главное заключалось в том, что предложенный проект не устранял изъянов в существовавшей модели социального обеспечения и не отвечал задачам социального реформирования.

Осенью 1954 г. началась работа по подготовке нового пенсионного законодательства. Основные задачи пенсионной реформы были сформулированы следующим образом: упорядочить государственное пенсионное обеспечение трудящихся, повысить низкие размеры пенсий, устранить излишества и упростить законодательство. Эти задачи были частично реализованы в проекте «Закона о государственном пенсионном обеспечении», направленном Н.С. Хрущёву 19 марта 1955 г. Названный документ никогда не публиковался и не являлся предметом анализа в научной литературе. Между тем он представляет несомненный интерес, поскольку свидетельствует о попытках формирования новой концепции советской социальной политики, которая отражала «социальный курс» Маленкова. Предложенная стратегия социального реформирования характеризовалась стремлением отступить от широко распространенных в советском обществе патерналистских представлений о роли государства в решении социальных проблем и попыткой освободить государственный бюджет от части социальных расходов, переложив их на плечи трудящихся. Под законопроектом стояли официальные подписи председателя ВЦСПС Н.М. Шверника и министра социального обеспечения РСФСР Н.А. Муравьевой. У нас нет прямых доказательств, что проект разрабатывался под непосредственным руководством Маленкова, тем не менее, мы можем уверенно идентифицировать этот законопроект с его именем. Основанием для такой идентификации служат следующие факты: во-первых, разработка нового пенсионного законодательства велась в тот период, когда правительство возглавлял Маленков. Во-вторых, министр социального обеспечения мог получить задание по подготовке законопроекта только от председателя Совета Министров. В-третьих, представленный в ЦК КПСС пакет документов по реформированию пенсионной системы содержал проекты постановлений Совета Министров СССР, которые не могли быть подготовлены без согласования с Маленковым. В-четвертых, законопроект содержал такие новации, которые ни один рядовой член правительства не рискнул бы вынести на обсуждение без предварительного согласования с высшим руководством страны. Нам точно известно, что Хрущёв не принимал участия в подготовке данного законопроекта и, скорее всего, даже не знал о том, что такая работа ведется. Эти и некоторые другие факты позволяют с уверенностью утверждать, что автором концепции проекта «Закона о государственном пенсионном обеспечении» был именно Маленков.

Первое, что бросается в глаза при анализе законопроекта, это стремление законодателя обеспечить рост материального благосостояния пенсионеров не только за счет увеличения расходов из государственного бюджета, но также путем повышения их трудового вклада в собственное материальное благополучие. В преамбуле к закону отмечалось, что государственное пенсионное обеспечение «должно в большей мере соответствовать социалистическому принципу оплаты труда по его количеству и качеству и повышать материальную заинтересованность работников в развитии производства и росте производительности труда». Далее указывалось, что «переход на государственное обеспечение не лишает пенсионеров возможности участия в трудовой и общественной деятельности. Они могут, благодаря отсутствию у нас безработицы, посильно работать, а государственные органы, кооперативы и общественные организации должны оказывать им помощь в трудовом устройстве». Статья 18 законопроекта вменяла в обязанность всем министерствам, предприятиям, учреждениям и организациям предоставлять престарелым и инвалидам работу, соответствующую состоянию их здоровья и трудоспособности; организовывать специальные цехи и мастерские с облегченными условиями труда, создавать необходимые условия для повышения или приобретения новой квалификации. За этой правовой нормой угадывалась не столько забота о поддержании социального статуса пенсионера, сколько попытка убедить получателей пенсий в необходимости улучшать свое материальное положение путем активной трудовой деятельности, а не надеяться на увеличение размеров пенсионного обеспечения. Согласно законопроекту, размер пенсий устанавливался и изменялся не централизованно, путем правительственного распоряжения, как это намечалось по проекту 1954 г., а исчислялся из среднего фактического заработка за 12 последних месяцев работы, включая все виды премий и надбавок. Пенсии по старости рабочим и служащим назначались в размере 55% заработка, а занятым на подземных работах, с вредными условиями труда или в горячих цехах - в раз мере 60% заработка. Пенсии по старости не могли быть меньше 300 руб. для горожан и 200 руб. для сельских жителей и не могли превышать 1200 руб. в месяц. Общая численность пенсионеров, на которых должно было распространяться действие нового закона, составляла на начало 1955 г. 13347200 человек. Работающим пенсионерам намечалось выплачивать пенсию в размере 150 руб. Данное ограничение существенно экономило государственные средства. Общий дополнительный расход (за вычетом экономии) составлял 3275,6 миллиона рублей, или 14,9% от всех расходов на пенсионное обеспечение, принятых по проекту государственного бюджета на 1955 г. В среднем каждый пенсионер мог получить по «маленковскому» проекту дополнительно 20 рублей, то есть значительно меньше, чем по «августовскому» проекту 1954 г.

В целом законопроект не избавлял государственную пенсионную систему от присущих ей недостатков, зато вводил новую правовую норму, содержание которой свидетельствовало о попытках советского руководства привлечь рабочих и служащих к непосредственному участию в расходах на социальную политику. Ввиду концептуальной новизны данной статьи законопроекта приведем ее текст полностью:

«Статья 22. Установить, что наряду с дальнейшим повышением государственного обеспечения рабочих и служащих пенсиями по старости и по инвалидности создается при помощи государства фонд личных сбережений рабочих и служащих, который не входит в состав фонда государственного социального страхования и социального обеспечения. Этот фонд образуется путем ежемесячных отчислений одного процента заработной платы рабочего и служащего с добавлением к ним за счет государства одной десятой суммы, внесенной рабочим и служащим. Средства, образовавшиеся в этом фонде, выдаются рабочим и служащим по достижении или престарелого возраста, или в случае инвалидности независимо от размера пенсии. В случае смерти рабочего или служащего эти средства в полной сумме выдаются его семье».

Как видим, законопроект предлагал новую модель пенсионной системы, основанную на сочетании вкладов государства и самих трудящихся в финансовое оформление системы пенсионных выплат. Закон о государственном пенсионном обеспечении должен был вступить в силу с 1 июля 1955 г., но этого не случилось.

Летом 1955 г. разработкой вопросов пенсионного обеспечения советских граждан занялся вновь учрежденный Государственный Комитет Совета Министров СССР по вопросам труда и заработной платы (Госкомтруд). В подготовленном членами Комитета проекте «Закона о материальном обеспечении граждан СССР в старости, в случае потери трудоспособности и при утрате кормильца» сохранялись отдельные положения «социального курса» Маленкова. В частности, законопроект по прежнему предусматривал в качестве одного из источников финансирования пенсионных выплат создание специального фонда личных сбережений трудящихся. Однако вскоре Госкомтруд изменил свою позицию. На расширенном заседании Комитета, состоявшемся 23 августа 1955 г. под председательством Л.М. Кагановича, было принято окончательное решение «считать неприемлемым предложение об образовании фонда путем обязательных вычетов из заработной платы рабочих и служащих».

В последующий Закон о государственных пенсиях 1956 г., который готовился при личном участии Хрущёва, статья о создании фонда личных сбережений рабочих и служащих не вошла ни в каком виде. Советское руководство вернулось к идее формирования страхового фонда за счет обязательных взносов будущих пенсионеров только в конце 1980х годов, то есть в период «перестройки».

25 октября 1955 г. в связи с подготовкой отчетного доклада ХХ съезду партии Н.С. Хрущёв направил в Президиум ЦК КПСС записку, имевшую ярко выраженную социальную направленность, в которой сформулировал ряд вопросов, требовавших, по его мнению, предварительного рассмотрения с тем, «чтобы определить, как эти вопросы ставить на съезде». В числе первых Хрущёв назвал вопрос «об упорядочивании заработной платы». Вторым важнейшим социальным вопросом, требовавшим неотложного государственного вмешательства, значился в записке Н.С. Хрущёва вопрос о пенсионном обеспечении. Партийный руководитель прямо называл существовавшую в СССР пенсионную систему «порочной» и открыто признавал, что «для многих категорий пенсионеров установлен очень низкий размер пенсии». Он не предлагал какого-то особого оригинального пути для решения данной социальной проблемы. По мнению Хрущёва, требовалось, прежде всего, «изменить законодательство о пенсиях, повысить размер пенсий для рабочих и служащих и снизить для некоторых категорий работников, которые получают слишком большие пенсии».

«Эти вопросы, - признавался Хрущёв, - очень волнуют широкие массы трудящихся, они ждут их разрешения. Когда приходится бывать на предприятиях и в учреждениях, то везде рабочие и служащие задают вопросы - когда же будут увеличены пенсии, когда будет упорядочена оплата труда. Партийные работники сообщают, что не проходит почти ни одной беседы, где бы не задавали этих вопросов. В Центральный Комитет партии идет огромный поток писем по этому поводу».

Не остался без внимания и вопрос о домах для престарелых и инвалидов. «Назрела также необходимость, - отмечал в записке Н.С. Хрущёв, - улучшить дело обеспечения престарелых, которые не могут уже работать, а являются одинокими или по каким-либо причинам не могут жить в семье. Надо признать, что такие люди живут в очень плохих условиях. Нужно уделить им больше внимания и заботы, строить дома для престарелых, выделив для этого хорошие участки, например, в совхозах или в дачных местностях. У нас есть такие дома, но их крайне недостаточно, и они плохо работают». Это была не просто критика, это был новый взгляд на социальные проблемы советского общества.

Свое особое внимание к вопросам социальной политики Хрущёв объяснял чрезвычайной актуальностью и остротой этих вопросов, а так-же назревшей необходимостью их решения. В качестве дополнительного аргумента выдвигался и такой довод: у иностранных делегаций, посещающих СССР, складывается неблагоприятное мнение о советской социальной политике, что наносит ущерб престижу социализма. «Вы также знаете, - обращался к членам Президиума Хрущёв, - что многие иностранные делегации, приезжающие в Советский Союз, обращают пристальное внимание на то, как у нас разрешены вопросы зарплаты, пенсионного обеспечения, и некоторые по возвращении в свои страны выступают в печати с неблагоприятными для нас статьями. На конкретных фактах они доказывают, что в ряде буржуазных государств пенсионное обеспечение поставлено лучше, чем в Советском Союзе».

Создание законодательной и нормативной базы новой модели пенсионного обеспечения началось с принятия Закона о государственных пенсиях, проект которого был одобрен Президиумом ЦК КПСС 7 мая 1956 г. и опубликован 9-10 мая в качестве проекта Совета Министров СССР. Принятию этого законодательного акта придавалось такое большое политическое значение, что было решено не только представить его на всенародное обсуждение, но и передать на предварительное рассмотрение Комиссий законодательных предположений Верховного Совета СССР. 14 июля 1956г. пятая сессия Верховного Совета СССР 4-го созыва приняла Закон о государственных пенсиях, который вступал в силу с 1 октября 1956 г.

До принятия Закона о государственных пенсиях советское пенсионное обеспечение регулировалось более чем 960 законодательными актами, разобраться в которых трудящимся массам было не под силу. Закон устанавливал единый порядок государственного пенсионного обеспечения рабочих и служащих, военнослужащих рядового, сержантского и старшинского состава, а также членов их семей. Общая численность пенсионеров, на которых распространялось действие нового закона, составляла на начало 1956 г. 13,4 миллиона человек, из них 6,2 миллиона человек являлись пенсионерами труда и 6,94 миллиона человек - пенсионерами военнослужащими и членами их семей. Действие закона не распространялось на генералов, адмиралов и офицеров, а также работников науки.

Этот нормативный акт не только значительно упростил пенсионное законодательство, но и заметно повысил уровень пенсионного обеспечения. Нормы пенсий по старости были установлены в размере от 50% до 100% заработка, но не ниже 300 руб. и не выше 1200 руб. Значительно повысились пенсии по инвалидности и по случаю потери кормильца.

средние размеры пенсий возросли по РСФСР:

пенсии по старости с 221 руб. до 470 руб. (213%);

пенсии инвалидов труда от трудового увечья или профессионального заболевания с 241 руб. до 358 руб. (148,5%);

пенсии инвалидов труда от общих заболеваний с 169 руб. до 263 руб. (156%);

пенсии инвалидов войны с 156 руб. до 270 руб. (173%);

пенсии семьям умерших кормильцев, из числа рабочих и служащих с 149 руб. до 244 руб. (164%);

семьям умерших кормильцев из числа военнослужащих с 99 руб. до 191 руб. (193%).

Достижению относительно высокого уровня пенсионного обеспечения способствовало установление различных надбавок к основным размерам пенсий. Если, например, пенсионер имел одновременно право на надбавку за длительный или непрерывный стаж работы и право на так называемую семейную надбавку, то размер его пенсии в общей сложности повышался на 25%. Кроме того, закону была придана обратная сила: новые, более высокие нормы пенсий были распространены и на ранее назначенные пенсии.

За год действия закона (к 1 октября 1957 г.) численность пенсионеров возросла с 13,4 до 15,12 миллиона человек (по РСФСР с 8,5 миллиона до 10,9 миллиона человек), что объяснялось в первую очередь расширением круга лиц, имеющих право на государственную пенсию. В связи со значительным ростом числа пенсионеров и повышением средних размеров пенсий расходы на выплату пенсий увеличились более чем в 2,1 раза - с 23 миллиардов рублей в 1955 г. до 49 миллиардов в 1957 г. Доля расходов на выплату пенсий в общей сумме расходов государственного бюджета увеличилась с 4,3% в 1955 г. до 8,1% в 1957 г.

На 1 января 1959 г. пенсии выплачивались уже 18,2 миллиона пенсионеров, средний размер назначенной государственной пенсии составлял 303 рубля.

Выплата пенсий финансировалась из государственного бюджета и бюджета государственного социального страхования. За счет прямых ассигнований из государственного бюджета выплачивались: пенсии военнослужащим рядового и сержантского состава срочной службы и их семьям; пенсии, назначенные постановлениями Совета Министров СССР; пенсии персональным пенсионерам.

За счет средств бюджета государственного социального страхования (с учетом дотации из союзного бюджета) выплачивались: пенсии работающим пенсионерам труда; работающим пенсионерам - инвалидам Отечественной войны III группы; пенсии неработающим пенсионерам. Этот бюджет, аккумулировавший средства на социальное страхование, еще в конце 1930х годов был включен в государственный бюджет СССР. По мнению министра финансов СССР А.Г. Зверева, это улучшало бюджетное планирование, позволяло учитывать и контролировать средства государственного социального страхования через союзный бюджет, что облегчало составление баланса денежных доходов и расходов населения. Такая чрезмерная централизация управления системой социального страхования способствовала, в частности, тому, что «в стране сложилась устойчивая ролевая ситуация, породившая функцию «государство - монопольный распорядитель социальных выплат»». Вместе с тем включение бюджета государственного социального страхования в государственный бюджет СССР (как по доходам, так и по расходам) придавало ему силу закона, создавало твердую финансовую базу государственному социальному страхованию. В той части, в какой расходы бюджета государственного социального страхования не покрывались его доходами, они дотировались из государственного бюджета СССР. Советская модель пенсионного обеспечения базировалась на законодательстве, которое было доступным и доходчивым для широких масс трудящихся, конкретные нормы закона давали прямой ответ на вопросы о праве на пенсию и ее размере. Местные профсоюзные комитеты брали на себя обязанность по оформлению пенсии по старости, чем избавляли граждан от бюрократических формальностей. Любая работница, открыв «Краткую энциклопедию домашнего хозяйства», могла получить конкретные сведения обо всех видах пенсий, об условиях и порядке их назначения, самостоятельно подсчитать размер своей будущей пенсии, а в случае наличия одновременно права на различные пенсии, выбрать одну из них по собственному желанию. Поскольку все права граждан на получение тех или иных видов пенсий, пособий и других социальных выплат были закреплены юридически, они реализовывались автоматически. Социальное законодательство предопределяло объем ресурсов, направляемых на финансирование соответствующих социальных расходов, поэтому говорить об «остаточном принципе» финансирования в данном случае не имеет смысла. Все это вместе взятое делало советскую модель пенсионного обеспечения «одной из самых доступных в мире».

Секретарю ЦК КПРФ,
руководителю Юридической службы ЦК КПРФ
т. Соловьеву В.Г.

Уважаемый Вадим Георгиевич!
Одним из вопросов Народного референдума является требование о повышении базовой части пенсии до уровня прожиточного минимума. Это положение вызывает у граждан большой интерес. Вместе с тем у активистов референдума не хватает более полной информации о позиции КПРФ по данному вопросу. В связи с чем прошу вас, как секретаря ЦК КПРФ и юриста, дать по нему подробное разъяснение.

В.А. КУЗНЕЦОВ, пенсионер (Тверь).

Уважаемый Владимир Алексеевич!
Для более полного понимания позиции КПРФ по данному вопросу нам, на наш взгляд, необходимо провести сравнение трех периодов развития пенсионной системы России: дореволюционный, советский и нынешний буржуазный. Их анализ, как нам кажется, и даcт исчерпывающий ответ на ваш вопрос.

I. Пенсионное обеспечение в эпоху царской России

Первые государственные пенсии в России были введены в эпоху Петра I. Пенсионное обеспечение получили военные, а именно морские офицеры, которым согласно утвержденному в 1720 году Морскому уставу по «благоустремлению верховной власти» могла быть назначена премия по старости. В XVIII-XIX веках пенсионное обеспечение постепенно было распространено на всех государственных служащих. Окончательно дореволюционная система пенсионного обеспечения госслужащих сложилась во второй половине ХІХ столетия. В отношении гражданских чиновников эта система была, по сути, страховой. Пенсии уволенным в отставку чиновникам, а также пособия их вдовам и сиротам выплачивались из средств так называемых эмеритальных касс, фонды которых формировались из обязательных отчислений от жалованья.
Различия в размере пенсий были очень велики. Пенсии отставного гражданского «генерала» и мелкого чиновника, скажем, гоголевского Акакия Акакиевича, доживи он до пенсии, могли различаться более чем в 50 раз!
Все трудящиеся слои населения России были полностью лишены какого-либо государственного социального обеспечения как по старости, так и по инвалидности.
Требование распространить систему социального страхования (в том числе и пенсионного обеспечения) на рабочих стало одним из важнейших для революционного и рабочего движения начала ХХ века. Вынужденным ответом на эти требования стал закон от 23 июня 1912 года «О социальном страховании рабочих».
Сегодня многие правые публицисты любят превозносить этот закон, величая его чуть ли не самым передовым и прогрессивным для своей эпохи. Реальность, однако, заключается в следующем: по этому закону социальное страхование распространялось только на работающих на предприятиях с числом рабочих не менее двадцати при наличии двигателя (парового или электрического) или тридцати - при отсутствии двигателя. В силу этих ограничений закон касался только примерно 2,5 миллионов рабочих. Остальные же 11,5 миллионов, занятых по найму рабочих и служащих, остались как и прежде без всякого обеспечения по старости и инвалидности. Социальное страхование совершенно не распространялось на транспортных рабочих, домашнюю прислугу, торгово-промышленных служащих, не говоря уже о сельском пролетариате - батраках. Законодатель главную тяжесть страховых взносов возложил на самих страхуемых рабочих: 3/5 страхового взноса падали на плечи рабочих и только 2/5 - на работодателя. Таким образом, заработок рабочего сокращался.
При этом объем и качество социальных услуг, получаемых в соответствии с законом, оставляли желать лучшего. Рассмотрим этот вопрос на примере страховой помощи по болезни (до утраты трудоспособности по старости подавляющее большинство рабочих тогда не доживало). В случае болезни холостому рабочему выдавалось пособие в размере от 1/4 до 1/2 заработка, а семейным - не более 2/3, столько же выдавалось и роженицам и то лишь в течение двух недель до родов и двух после родов. Пособие по случаю болезни выдавалось лишь в течение 26 недель, а после этого больной рабочий оставлялся на произвол судьбы. Что же касается качества страховой медицинской помощи, то рабочие предпочитали за последние гроши все же обращаться к частному врачу.
В целом пенсионное обеспечение в дореволюционной России охватывало незначительную часть общества (не более нескольких процентов пожилого населения). При этом реальную возможность жить на пенсию имели лишь бывшие государственные служащие. Попытки распространить систему социального обеспечения на часть рабочего класса (по закону 1912 года) носили, как мы видим, скорее декларативный характер. Подавляющая часть населения никакого пенсионного обеспечения не имела.

II. Советская пенсионная система
Становление советской пенсионной системы было основано на ряде идейных установок партии большевиков, сформулированных еще в дореволюционный период. В.И. Ленин писал, что рабочие имеют право на государственные пенсии, так как они «...содержат своим трудом все богатые классы и все государство, а потому они не менее имеют право на пенсию, чем чиновники, получающие ее» (Полн. собр. соч. 5-е изд. Т. 7. С. 175). Введение социального обеспечения было сформулировано еще в программе РСДРП, принятой ІІ съездом партии в 1903 году. На VI (Пражской) Всероссийской конференции РСДРП в 1912 году партия большевиков вновь выдвинула требование признать право пролетариата на социальное обеспечение и предложила соответствующие организационно-правовые формы социального обеспечения, гарантирующие реальное осуществление этого права государственную систему страхования. Эти требования были сформулированы В.И. Лениным и вошли в историю под названием «Ленинской страховой рабочей программы». В.И. Ленин определил, на каких важнейших принципах должно быть построено государственное страхование:
- обеспечение всех лиц наёмного труда и их семей;
- обеспечение рабочих во всех случаях утраты трудоспособности (в том числе и по старости);
- возмещение утраченного заработка без каких-либо взносов самих застрахованных;
- осуществление всех видов страхования едиными органами, построенными по территориальному принципу (Полн. собр. соч.
5-е изд. Т. 21. С. 146-149).
Нетрудно увидеть, что все эти принципы были впоследствии реализованы в советской системе социального обеспечения.
Уже в первые недели своего существования Советская власть предприняла шаги по расширению системы социального обеспечения, хотя сложнейшая военно-политическая обстановка, казалось бы, мало этому благоприятствовала. Одним из первых декретов новой власти был Декрет от 10 ноября 1917 года «Об увеличении пенсий рабочим, пострадавшим от несчастных случаев».
В 1918 году были предприняты шаги по переходу от социального обеспечения трудящихся через систему страховых товариществ к единой государственной системе социального обеспечения. 31 октября 1918 года Совет народных комиссаров утвердил «Положение о социальном обеспечении трудящихся». Источниками средств на социальное обеспечение были названы средства работодателей - частных предприятий, национализированных и государственных предприятий и учреждений, артелей, ремесленников, сельских хозяев.
В период НЭПа в связи с переходом предприятий на хозяйственный расчет имел место обратный переход от государственного социального обеспечения к социальному страхованию. В соответствии с Декретом СНК от 15 ноября 1921 года «О социальном страховании лиц, занятых наемным трудом» обеспечение за счет государства было заменено обеспечением в порядке социального страхования за счет специальных фондов, формирующихся из взносов, уплачиваемых всеми учреждениями, предприятиями, хозяйствами, пользующимися наемным трудом.
С конца 1920-х годов политика в области социальной защиты снова делает приоритетом расширение государственного социального обеспечения. В результате проведенной реформы пенсионное обеспечение стало осуществляться в форме непосредственного государственного обеспечения. Расходы на выплату пенсий стали финансироваться из бюджетных средств, а выплата пенсий была передана органам социального обеспечения. В 1936 году Конституцией было закреплено всеобщее право на пенсионное обеспечение рабочих и служащих.
Развивается законодательство о льготных пенсиях. Контингент имеющих право на льготы определялся перечнями профессий и должностей. Льготы заключались в понижении возраста, дающего право на пенсию по старости, а также в понижении стажа, дающего право на эту пенсию.
Рост числа ведомственных правовых актов по пенсионному обеспечению привели к необходимости систематизации пенсионного законодательства. Такая систематизация была осуществлена в середине 1950-х годов. В 1956 году был принят Закон СССР «О государственных пенсиях». В этом же году Советом Министров СССР было издано Положение «О порядке назначения и выплаты государственных пенсий», а также еще одним постановлением Совмина были утверждены Списки производств, цехов, профессий и должностей, работа в которых дает право на государственную пенсию на льготных условиях и в льготных размерах.
Новое законодательство существенно повысило размер пенсий. Коэффициент замещения заработной платы составлял от 50 до 100%. Были также установлены различные надбавки. Впервые закон установил возможность назначения пенсии при неполном трудовом стаже в размере, пропорциональном этому стажу.
В 1964 году государственная система пенсионного обеспечения была распространена на работников колхозов, что в основном завершило формирование советской системы пенсионного обеспечения.
Отметим только, что в 1973-1974 годах была проведена реформа пенсионного обеспечения по инвалидности и по случаю потери кормильца. Данная реформа значительно улучшила материальное положение инвалидов I и II групп и семей, лишившихся кормильцев. Пенсии по инвалидности были приближены по размерам к пенсии по старости.
Подводя итог развитию советской системы пенсионного обеспечения, надо сказать, что в СССР массовая система пенсионного обеспечения была создана при значительно меньшем уровне общего благосостояния общества, чем в богатейших капиталистических странах. Этот факт подчеркивает социальную направленность советского государства.
Как массовый социальный слой в нашей стране пенсионеры сложились только в советское время.
Система советского пенсионного обеспечения строилась, исходя из принципа «страхования без взносов». Необходимые финансовые средства черпались исключительно из выплат, осуществляемых предприятиями или из государственного бюджета.
В силу этого советская пенсионная система отличалась исключительной надежностью. Выплата пенсий гарантировалась всей экономической мощью Советского государства и, в отличие от капиталистических стран, не зависела ни от игры экономической конъюнктуры, ни от стабильности каких-то отдельных финансовых институтов (пенсионных фондов и т. п.).

III. Пенсионная система нынешней капиталистической России
Реформирование пенсионной системы в рамках рыночно-капиталистических реформ началось фактически с конца 1990 года. В декабре этого года постановлением Верховного Совета РСФСР пенсионное страхование было выделено в автономную систему, а впоследствии сформирована структура Пенсионного фонда. Целью было провозглашено создание автономной от государственного бюджета пенсионной системы. Однако в последующие годы в связи с финансовыми трудностями эта цель так и не была достигнута.
Главным знамением ельцинской эпохи стало резкое падение реального денежного содержания пенсий. Фактически пенсии большинства российских пенсионеров упали ниже прожиточного минимума.
Даже максимальная пенсия оказалась крайне незначительной по размеру. Она складывалась из трех минимальных пенсий, то есть мало учитывался прошлый трудовой вклад пенсионеров. Фактически пенсионная система стала еще более уравнительной, чем в советское время. Но только теперь она уровняла людей в нищете.
Вместе с этим в капиталистической России был создан небольшой, но крайне привилегированный слой пенсионеров в лице высших государственных и муниципальных служащих. Их пенсии начисляются в соответствии с другим, чем у всех прочих пенсионеров, законом и превышают максимальную пенсию «простого» пенсионера в несколько раз.
В целом в ельцинскую эпоху состояние пенсионной системы можно оценить как деградацию без демонтажа. То есть из-за недофинансирования системы жизненный уровень пенсионеров резко упал. Но организационно-правовые основы советской пенсионной системы в основном сохранились. Пенсионная система наряду с системой социальных льгот оставалась, говоря пропагандистским клише, «родимым пятном» социализма на теле российского капитализма. Вызвано это было тем обстоятельством, что у депутатов-коммунистов хватило голосов для блокировки предложенной либералами пенсионной реформы. Однако после победы на выборах в Государственную думу РФ «единороссов» соотношение сил резко изменилось в пользу буржуазных партий, которые и начали реформирование российской пенсионной системы.
Коренное отличие путинской эпохи в том, что теперь это «родимое пятно» начали решительно выводить в ходе нового этапа пенсионной реформы. Эта пенсионная реформа является частью нового витка либерального реформирования, ее проект был заложен еще в 2000 году в так называемую программу Грефа, активно поддержанную партией «Единая Россия».
В нарушение ст. 55 Конституции РФ, запрещающей издавать законы, умаляющие права и свободы человека, из трудового стажа (так называемого страхового периода), исходя из которого начисляются пенсии, был исключен ряд периодов. По Закону «О страховых пенсиях» от 2001 года были исключены льготные страховые периоды работы, в частности, так называемый северный коэффициент, который позволял при расчете пенсии считать год работы на Крайнем Севере за полтора. Полностью исключены периоды учебы (ПТУ, ССУЗ, вуз и пр.), срочная военная служба, а также обоснованно учитывавшиеся пенсионным законом от 20.11.1990 года периоды такой общественно-полезной деятельности, как уход за престарелым родителем, уход за ребенком, сопровождение супруга в командировках за границу и т.д.
Закон 2001 года, по сути, поменял механизм назначения трудовых пенсий не в интересах пенсионера. По прежнему законодательству размер пенсии зависел в первую очередь от заработка за последние два года перед уходом на пенсию (или пять любых лет по выбору будущего пенсионера), а также от общего трудового стажа. А новый закон поставил во главу угла так называемый страховой стаж, то есть время, когда человек (а точнее, его работодатель) отчислял в Пенсионный фонд определенную часть заработка - платил пенсионные взносы. Государство фактически отказалось от ряда важных социальных обязательств, которые оно в свое время дало людям. Ведь когда шло освоение Севера, государство заявляло о зачете года работы за полтора. Студенты преспокойно учились в вузах, не подозревая о «пустых» годах в трудовых книжках, мамы без боязни уходили в отпуск по уходу за ребенком и т.д.
В феврале 2005 года в результате массовых акций протеста, организованных коммунистами, «единороссы» были вынуждены возвратить в страховой стаж для расчета пенсий периоды службы в армии и ухода за ребенком. Но, как видим, это далеко неполное восстановление тех периодов, которые были исключены из страхового стажа законом 2001 года.
Генеральным направлением пенсионной реформы в путинский период стало сокращение объема государственных пенсионных гарантий и развитие механизмов накопления пенсионных средств самим гражданином. Помимо обычного стремления капиталистического государства сэкономить на низших слоях населения, пенсионная реформа имеет и некоторую объективную основу: из-за тех же капиталистических реформ в России произошло такое падение рождаемости, что в период после 2007-2010 годов соотношение работающих и пенсионеров в стране станет крайне неблагоприятным.
Согласно новому законодательству трудовая пенсия по старости состоит из трех частей: базовой, страховой и накопительной. Базовая часть гарантируется государством всем гражданам, имеющим минимальный трудовой стаж работы в размере не менее пяти лет. Она периодически утверждается федеральной законодательной властью наравне с минимальным размером заработной платы. Для обеспечения ее выплаты в бюджет перечисляется половина ставки пенсионных платежей, то есть 14% от фонда оплаты труда.
Страховая часть пенсии уже не привязывается к зарплате за последние два года, как было ранее, а учитывает весь период фактической работы. Она зависит только от того, сколько смог накопить пенсионного капитала на своем персональном лицевом счете конкретный гражданин. На ее формирование в зависимости от возраста застрахованного лица расходуется 8-14% (при 14% отсутствует накопительная часть) от фонда оплаты труда. Выплаты по этой части рассчитываются следующим образом: накопленный пенсионный капитал делится на 19 лет (столько, по уверению разработчиков системы, в среднем живут российские пенсионеры после выхода на пенсию). При этом для работающих пенсионеров каждый год работы будет вычитаться из знаменателя. Третья составляющая часть пенсии - накопительная. Эта часть вводится только для россиян, родившихся позднее 1967 года. Для этой части работающих вводится шкала в размере 6% от фонда оплаты труда. Эти средства, по мысли авторов реформ, используются в различных инвестиционных проектах. Так, за 2004 год доход Пенсионного фонда от инвестирования средств составил всего 5,44% при инфляции в 12%, что свидетельствует о том, что деньги молодежи, перечисленные в Пенсионный фонд, постепенно тают. Что из них останется к моменту выхода на пенсию - большой вопрос.
Важнейшим положением реформы является то обстоятельство, что часть средств Пенсионного фонда, которые до реформы выплачивались тем, кто сейчас находится на пенсии, после реформы будут использоваться по другому назначению. Эта часть средств (накопительная часть) вместо использования для выплаты пенсий нынешним пенсионерам будет использована в коммерческой деятельности Пенсионного фонда РФ и его собратьев - негосударственных пенсионных фондов. То есть эти структуры уже сейчас выиграли от пенсионной реформы.
Кроме сокращения доли средств на выплату гражданам, вышедшим на пенсию, пенсионная реформа изменила и систему учета пенсионных прав. Если раньше размер пенсии рассчитывался исходя из наивысшей оплаты труда, то теперь этот размер будет рассчитываться на основе средней заработной платы за весь трудовой период. Естественно, что размер пенсий, рассчитанный от наивысшей оплаты, значительно больше, чем от средней оплаты труда.
Авторы пенсионной реформы, правда, подчеркивают, что вся сумма пенсионных взносов учитывается на индивидуальных счетах, и пенсионеры каждый год будут получать из Пенсионного фонда распечатки, в которых будет учтена сумма страховых накоплений.
Но нужно задуматься: а какой собственно в этом смысл? Ведь, когда наступит пенсионный возраст, страховую часть пенсий все равно, как и раньше, будут платить из той суммы, которую соберут с работающих через 5, 10, 20 лет и т.д. Таким образом, учитывай-не учитывай, а результат предопределен.
Месячный размер страховой и накопительной части пенсии фактически определяется путем деления «пенсионного капитала» на 228 - это число месяцев в 19 годах. В действительности же 80% пенсионеров умирают до истечения этого срока. Получается, что число 228 вписано в знаменатель формулы только для того, чтобы платить пенсионерам как можно меньше.
В России, чтобы получать с накопительного счета хотя бы
50 долларов в месяц, пенсионер должен накопить на этом счету 11400 долларов (разумеется, в рублевом эквиваленте). Возможно ли это, если после первых трех лет действия реформы на накопительных счетах числится в среднем не более чем по 200 долларов? (И даже если сможет, то что такое доход в 50 долларов при откладывании в течение 25 лет по 6% зарплаты?) Снижению уровня пенсионного обеспечения будет способствовать и постоянный отток средств из пенсионных фондов, ведь десятки и даже сотни миллиардов долларов, которые осядут на накопительных счетах, - это деньги, которые будут недоплачены нынешнему поколению пенсионеров!
И, наконец, подлинным «шедевром» российской пенсионной системы является механизм конфискации накоплений в случае смерти пенсионера.
Если инвестиционно-накопительные пенсионные системы справедливо считаются социальными технологиями XXI века, то конфискационно-накопительную систему, уничтожающую саму идею накопительных схем, следует считать «российским ноу-хау»: порождена система, смысл которой сводится к тому, чтобы платить пенсионерам как можно меньше и как можно больше отчислять в накопительные пенсионные фонды, чтобы распоряжаться этими средствами.
Не в интересах пенсионеров изменился и порядок индексации пенсий. По ранее действующему пенсионному законодательству правительство должно было индексировать пенсии ежеквартально в соответствии с ростом заработной платы. Теперь же более 50% доходов от роста заработной платы, которые по старому законодательству в течение года должны расходоваться на рост пенсий, остаются в распоряжении Пенсионного фонда и только частично возвращаются пенсионерам по истечении первых трех месяцев следующего года.
Еще до принятия пенсионной реформы, когда пенсии индексировались по уровню средней заработной платы, был изобретен показатель под названием «средняя заработная плата для расчета пенсий», и в то время, когда зарплата по стране, по данным Госкомстата, росла, средняя зарплата для расчета пенсий по воле правительства уменьшалась. Это говорит о том, что тенденция разрыва между ростом заработной платы и ростом пенсий будет углубляться.
Вот несколько цифр, которые наглядно иллюстрируют эту ситуацию. В период с 1995 по 1998 год отношение средней пенсии к средней зарплате по стране колебалось в пределах 37-40%, а в период с 1999 по 2002 год - в пределах 30-32%. При этом, как утверждают в Пенсионном фонде, собираемость пенсионных взносов не упала. Это говорит о том, что несмотря на рост заработной платы материальное положение пенсионеров в тот момент практически не менялось.
По расчетам средний размер пенсии к концу 2005 года составит 2261 рублей, или 106,1% минимального прожиточного уровня российского пенсионера, при том что этот минимум занижен по сравнению с советским периодом примерно вдвое. Удивительным образом в правительственных документах стоимость минимальной потребительской корзины растет гораздо медленнее, чем уровень инфляции. Неудивительно поэтому, что если в 2001 году соотношение средней пенсии к средней зарплате составляло 32%, то по итогам 2005 года оно может составить уже 25,4% и имеет тенденцию к дальнейшему снижению.
Когда пенсионная реформа обсуждалась в Государственной
думе, депутаты из фракции КПРФ выступили против нее именно потому, что она не обеспечивает реального роста пенсий и увеличивает разрыв в доходах между работающими гражданами и пенсионерами. Очевидно, что после реформы пенсионеры будут получать меньше, чем могли бы получать при действовавшем пенсионном законодательстве.
Коммунисты считают необходимым коренное изменение системы индексаций пенсий. Известно, что размер пенсии напрямую связан с размером средней оплаты труда и соотношением количества работающих граждан к количеству пенсионеров. Почему же тогда индексация пенсий должна зависеть от темпов инфляции и роста цен? Ведь формирование доходов Пенсионного фонда от этих показателей напрямую не зависит. Пенсионная реформа началась в 2002 году. По сравнению с 2001 годом соотношение между работающими и пенсионерами практически не изменилось, осталось на уровне 1,7-1,8. А вот номинальный рост заработной платы составил более 35%. Почему же тогда пенсия была проиндексирована только на 16%? Почему в 2002 году пенсии индексировались только 2 раза, хотя Госкомстат фиксирует среднюю заработную плату по стране ежемесячно? Нужно так изменить пенсионное законодательство, чтобы подобные вопросы не возникали.
Надо добиться, чтобы рост пенсий за календарный год не был меньше роста средней заработной платы по стране за этот период.
А до тех пор, пока это требование не будет удовлетворено, у руководителей Пенсионного фонда имеются все возможности использовать пенсионные средства на увеличение фонда заработной платы аппарата, на финансирование всевозможных инвестиционных проектов и другое нецелевое использование средств за счет пенсионеров.
Ключевым моментом в пропаганде пенсионной реформы является утверждение, что накопительная система позволит пенсионеру в будущем получать существенно большую часть заработка, чем он получал в советское время, когда государство якобы недоплачивало пенсионеру за «беззастенчивую эксплуатацию» в течение трудового периода. Это принципиальный момент, поэтому приведем типичные рассуждения сторонников «реформ» по этому поводу:

«Допустим, что мы имеем человека, начавшего свой трудовой путь в 25 лет и вышедшего на пенсию в 60 лет (стаж 35 лет). Также допустим, что его средняя зарплата в течение жизни была равна
170 руб., отчисления в Пенсионный фонд - 10% от зарплаты ежемесячно (17 руб. в месяц), а доходность вложений пенсионных средств - 8% годовых.
Вопрос: сколько он будет получать по выходу на пенсию, если ему будут выплачивать только проценты с накопленной суммы?
Ответ: 234 руб. в месяц! При этом его 204 руб. ежегодных отчислений превратятся в 35152 руб. суммы пенсионного вклада».

На первый взгляд - все замечательно, «надежно доказана» эксплуатация советским государством пенсионеров в течение всей жизни. Действительно, при средней зарплате около 170 рублей, рядовые пенсионеры не могли похвастаться пенсией в 234 рубля.
По данным статистики в 1980 году в РСФСР средняя назначенная пенсия - 58 руб. «Злобное» Советское государство беспощадно обирало пенсионеров! Но все не так просто и очевидно. Укажем на дыры и логические нестыковки в рассуждениях «реформаторов».

Во-первых, основной пенсионный возраст у нас пока 60 лет (мужчины) и 55 лет (женщины). С учетом большей доли женщин в населении (55%) средний стаж при выходе на пенсию не 35 лет, а меньше - около 32 лет. Итак, первая поправка: период накопления будет все же ближе к 30 годам, а не к 35.

Во-вторых, доходность в 8% годовых для пенсионного вклада сильно завышена. Дело в том, что пенсионные деньги, как правило, размещаются в самые долгосрочные и надежные инструменты, доходность по которым в перспективе не может сильно превышать темпы экономического роста в стране. Например, среднегодовая доходность активов США за период 1925-1998 годов была такой:
- долгосрочные облигации коммерческих эмитентов - 6,8%;
- долгосрочные облигации правительства США - 5,3%;
- краткосрочные облигации правительства США - 3,8%.
Но среднегодовая инфляция за тот же период составила 3,1%, и эту цифру надо фактически вычесть из предыдущих.
Среднегодовой реальный рост экономики США за тот же период составил всего 2,5%.
То есть в долгосрочной перспективе пенсионные фонды даже в сверхблагополучных США не могли рассчитывать на доходность свыше 2-2,5% годовых в среднем с учетом инфляции.
А те пенсионные фонды, которые стремятся получить доходность 8% и выше, обычно создают серьезные проблемы своим вкладчикам. Например, фонды, вложившие деньги пенсионеров в акции фирмы Microsoft, понесли огромные потери в ходе резкого падения акций «новой экономики» в 2000 году.
Крупные пенсионные фонды, например Фонд федерального правительства США, вкладывают свои средства в основном в облигации правительства США, а их доходность - около 2-3%, в целом чуть ниже темпов роста экономики США (с поправкой на инфляцию).
И стоит еще поискать другую крупную страну, которая, например, в течение 30-40 лет подряд обеспечивала бы темпы роста экономики хотя бы на уровне 3% в год. Кроме СССР - и не найти, пожалуй. За 70 лет развития СССР средние темпы роста ВВП составили около 2,4% в год - и это по данным самых осторожных исследователей и с поправкой на инфляцию.
Реально советскому пенсионеру можно было надеяться на доходность пенсионных вкладов не более 2%, то есть примерно как в системе cберкасс СССР.
Итак, на что мог рассчитывать советский пенсионер, если накопительная пенсионная система типа нынешней путинской была бы введена в 1950-е годы? Пусть до выхода на пенсию он собирался отработать 32 года, а средняя доходность вклада - 2% годовых. Пусть даже средняя зарплата всю трудовую жизнь нашего пенсионера была бы как в 1980 году - 174 руб. Реально она была значительно ниже (но отбросим влияние войны и послевоенной разрухи: ведь по мысли наших либералов «разруха прежде всего в головах»). Откладывать наш будущий пенсионер стал бы по 17,4 руб. в месяц (10% от зарплаты). Цифра 10% - реальная, нечасто встретишь молодого человека, согласного четверть или треть зарплаты потратить на будущую старость.
Простой расчет дает следующие результаты: за 32 года на вкладе нашего будущего пенсионера накопилось бы 9235 руб., а пенсия бы составила всего 25 рублей в месяц! А Советское государство для всех вышедших на пенсию в 1980 году назначило пенсию в среднем 58 руб. - почти в 2 раза больше!
Как выясняется, распределительная пенсионная система СССР по размеру выплачиваемой каждому пенсионеру пенсии в среднем более чем вдвое опережала возможные гипотетические достижения накопительной пенсионной системы. Этот результат достигался при гигантских расходах на поддержание военного паритета с Западом, при наших сложных климатических условиях.
Вплоть до уничтожения СССР Советское государство платило человеку пенсию примерно вдвое больше, чем он бы смог скопить сам за всю свою жизнь, пользуясь пенсионными вкладами.
Новым направлением наступления государства на пенсионные права граждан станет увеличение возраста выхода на пенсию. Заявления о необходимости увеличения пенсионного возраста звучат из уст государственных руководителей высокого уровня не реже одного раза в несколько месяцев.
Так, председатель правления Пенсионного фонда РФ Геннадий Батанов, выступая на заседании круглого стола «Проблемы формирования бюджетов государственных внебюджетных фондов на 2005 год» в Совете Федерации, не исключил возможность увеличения возраста выхода на пенсию. В качестве возможного увеличения срока выхода на пенсию Батанов называл 5 лет (сейчас пенсионный возраст в России для женщин составляет 55 лет, а для мужчин - 60).
Также время от времени провозглашаются опровержения этих намерений. Очевидно, что имеет место целенаправленное приучение общественного мнения к необходимости такого шага. Но до федеральных выборов 2007-2008 годов «Единая Россия» не может пойти на это повышение ввиду его крайней непопулярности в обществе. Но практически не вызывает сомнений, что после этих выборов, на наш взгляд, повышение возраста выхода на пенсию будет ею произведено.
Необходимость такого шага обычно обосновывается ссылкой на развитые капиталистические государства, в которых пенсионный возраст действительно существенно выше, чем в России. Однако в нынешней капиталистической России резко упала продолжительность жизни, и сегодня она на 10-15 лет ниже, чем в странах, на которые кивают реформаторы. В силу этого повышение пенсионного возраста в нашей стране будет иметь совершенно другой смысл: будут созданы условия, когда большинство потенциальных пенсионеров станут платить пенсионные взносы, но не доживут до пенсии и вообще не обременят капиталистическое государство своим содержанием. Российские мужчины, средняя продолжительность жизни которых 59 лет, уже сегодня в значительной массе не доживают до существующего 60-летнего пенсионного возраста.
Ссылка на объективную необходимость повышения пенсионного возраста, порожденную демографическими процессами, лжива и цинична. Ведь именно капиталистические реформы вызвали в России падение рождаемости, что и создаст в ближайшем будущем ту самую неблагоприятную для пенсионных выплат демографическую ситуацию. Это падение рождаемости не было плавным и объективным процессом, но было крайне резким, вызванным острым социальным шоком, из которого российское общество не вышло до сих пор. Таким образом, российский капитализм, как и до Великой Октябрьской социалистической революции, снова решает за счет людей труда те проблемы, которые он сам породил.
В связи с чем необходимо четко и ясно осознавать, что проводимая «единороссами» и либералами в правительстве пенсионная реформа не направлена на то, чтобы улучшить жизнь ныне живущих пенсионеров. Ничего не получат от нее и лица, которые выйдут не пенсию через 10-12 лет. Ее весьма призрачные плоды возможно хоть немного вкусят те, кто выйдет на пенсию через 15-30 лет, кто наполнит за счет отчислений из заработной платы свой накопительный фонд.
Поэтому реально повысить жизненный уровень нынешних пенсионеров и приближающихся к пенсионному возрасту граждан можно только за счет повышения базовой части пенсии, что и предлагают коммунисты во втором вопросе Народного референдума. При этом средства на это КПРФ предлагает взять не из кармана тех, кто сегодня работает, а за счет прибыли, полученной от продаж в первую очередь нефти и газа, которые полностью должны принадлежать не зажравшейся от бандитской приватизации буржуазии, а государству, то есть всем нам.
С уважением

В.Г. СОЛОВЬЕВ,
секретарь ЦК КПРФ,
руководитель Юридической службы ЦК КПРФ.
О.К. ЧЕРМЯНИНА,
юрист, помощник депутата Государственной думы РФ.

С чем сталкивается человек, по воле обстоятельств ставший инвалидом? Какие насущные проблемы он должен решить? Тема эта всегда была актуальной для каждого человека с физической ограниченностью, еще хуже - неподвижностью. Человек, ставший в СССР инвалидом, сразу попадает в зависимость от многих обстоятельств, даже от таких мелочей, которые здоровые люди обычно не замечают. Например, парализованный инвалид на коляске в СССР не может беспрепятственно переехать улицу, заехать в какое-нибудь административное или общественное учреждение (библиотеку, кинотеатр, музей и т. д.). Да и просто, чтобы спуститься по лестнице своего дома и выйти на улицу, ему нужна посторонняя помощь. Гораздо хуже обстоит дело, когда нужно найти средства для покупки себе самого необходимого - будь то продукты, одежда и т. д. В СССР существуют достаточно обширные категории инвалидов, на которые не распространяется даже социальное обеспечение. Многие получают пособия и пенсии в несколько раз ниже прожиточного минимума.
Прожив в СССР инвалидом более 16-ти лет, я могу сказать: практически каждый инвалид каждый день решает эти неразрешимые для него проблемы (за исключением, разве, инвалидов из высших слоев партаппарата). Эти проблемы возникают сразу, с того момента, когда человек в тяжелом состоянии попадает в больницу, где медицинский персонал, включая главврачей, в большинстве случаев, и особенно в провинции, даже не знает, как обращаться с тяжелобольными. Вот как сами инвалиды описывают состояние медицины в СССР.
Пишет Ф. Хусаинов из г. Чистополя, ставший инвалидом в 1969 году:

"…В СССР только в нескольких городах имеются специализированные отделения для лечения таких, например, больных, как с травмами позвоночника и спинного мозга. Но и там лечение поставлено на очень низком уровне, не отвечающем сегодняшним требованиям медицины. В этих отделениях научные исследования ведутся очень медленно, и они далеки от практического применения. В основном же подавляющее большинство больных попадает в местные больницы общего назначения, где нет специалистов этого профиля, поэтому они не могут получить нужного лечения и ухода. И даже наоборот, зачастую из-за неправильного лечения болезнь еще более прогрессирует, приводит к еще более глубоким нарушениям жизненно важных функций организма. Появляются пролежни, с этими пролежнями больного выписывают домой на догнивание. На этом все так называемое "лечение" и заканчивается…"

Ф. Хусаинову пришлось пережить все беды, какие только могут обрушиться на парализованного инвалида. Сразу, после травмы позвоночника, он попал в центральную больницу г. Чистополя. Врачи пришли к мнению, что ему осталось жить не больше недели (это почти обычное отношение врачей к людям с такой травмой). Но шли недели, месяцы, а он не умирал. У него образовались большие пролежни. Но врачи и на это не обращали внимания, даже во время обхода его сторонились. Ф. Хусаинов продолжает:

"…На моих глазах умерло несколько парализованных больных, но умерли они не от паралича, а от воспаления легких, потому что за ними не было никакого ухода - сутками лежали они мокрые при открытых форточках, а постели меняли только перед обходом врача. Если изредка приходили комиссии из горздравотдела или еще откуда, то врачи об этом знали уже заранее и наводили идеальный порядок. Едва комиссия уходила, все начиналось по-старому. Все это называется у нас "бесплатной, высококвалифицированной, всем доступной медицинской помощью"".

Вспоминаю и я: когда меня, тоже с травмой позвоночника, привезли в районную больницу г. Юрьев-Польского, меня поместили в коридоре, поскольку мест в палатах не было. Несколько дней пролежал я всеми забытый. Главный врач этой больницы А. Молчанов (он же был и заведующим хирургическим отделением) заявил моим родственникам:

"Все равно не проживет и двух недель, так что можете с ним прощаться, а если хотите, - добавил он цинично, - можете и водочки ему принести…".

На 3-й день приехала врач из областной больницы г. Владимира и меня стали готовить к операции. Операция длилась 4 часа и все это время областной врач ругала ассистировавшего ей А. Молчанова за то, что в больнице нет даже инструментов для проведения такой операции… Дальнейшее мое пребывание в больнице свелось к тому, чтобы научить меня сидеть, после чего меня должны были отправить либо к родственникам, либо в дом инвалидов.
Это только краткое изложение моего пребывания в больнице. Но что было каждый день - трудно поддается описанию. Впрочем, картина эта знакома многим: когда медицинский уход плохой, когда часами невозможно дождаться санитарки или медсестры, в палате холодно, лекарств не хватает и т. д. Мне часто приходилось просить родственников или просто знакомых людей, чтобы они купили лекарства в аптеке или достали "по блату".
Что уж говорить об инвалидах, если для здоровых и даже "уважаемых" людей в Советском Союзе ситуация с лечением обстоит не лучшим образом. В одном из недавних номеров "Литературная газета" вдруг разрешилась статьей, которая тоже проливает какой-то свет на положение медицины в СССР. Статья, которая называется "Травма", рассказывает о том, как автор этой статьи, писатель Борис Можаев более 3-х месяцев в разных клиниках страны не мог вылечить перелом руки. Так и ездил он все эти три месяца из одного города в другой. Но, как пишет сам Б. Можаев, не это главное, больше всего ему запомнились не кабинеты, не перевязочные и даже не палаты, а… больничные коридоры.

"Не только в палатах, но и здесь дают консультации врачи, пойманные за полы халатов, - пишет Б. Можаев, - и здесь пьют и едят, как в столовых; спят и стоят в очереди к туалету… В коридоре, возле толстых, обмотанных асбестом труб, идущих от бойлерной, мне накладывали гипсовую повязку в одной городской больнице г. Москвы…"

А вот как пишет Б. Можаев о клинике им. Сеппо, которая находится в столице Эстонии Таллине:

"Там не только все коридоры заставлены койками с больными, но даже лестничные площадки и пятачки перед умывальной… там даже лифта нет, а оперированных носят по узким лестничным маршам временные рабочие или, как их можно еще назвать, не знаю, - это люди, находящиеся на излечении в алкогольном профилактории. Благо они нашлись. А то сами врачи носили. Сначала операцию сделают, потом берутся за носилки, и пошел с четвертого этажа на второй…На весь этаж для больных и врачей имеется всего одна уборная и один умывальник на два соска, где и белье стирают… а умываться по очереди: с семи до восьми - женщины, с восьми до девяти - мужчины".

Клиника им. Сеппо - известная центральная клиника травматологии Эстонии. За разработку и внедрение фиксаторов Сеппо клиника получила премию Совета министров СССР 1983 года. (Правда, быть может только потому, что запросы на поставку этих фиксаторов стали поступать из некоторых западных стран.) Таким образом, если даже в клиниках республиканского значения происходит нечто столь невероятное, можно себе представить, что же тогда делается в провинциальных больницах!.. "Приехал я на 4-й день в больницу, повязка растрепалась, рука распухла, - говорит Б. Можаев, - исправьте". - "Мы не обязаны каждую неделю повязки менять по прихоти больного, - отвечает врач, - бинт экономить надо…"
Естественно, что последствия такого "лечения" необратимы. Б. Можаев так продолжает свое повествование на страницах "Литературной газеты":
"Я вспомнил, что сестра моего соседа в селе ходит с кривой рукой после перелома - инвалид, и у тетки жены его тоже рука кривая, и у Натальи Сорокиной, что напротив меня, нога срослась неровно, год как хромает, с палкой ходит. "Наталья, сколько вас в больнице продержали?" - "Не взяли меня в больницу ни в Серпухове, ни в Протвине". - "Как так?" - "Так вот… Туда привезли - и смотреть не стали: нету мест. И тут не берут. Дочь плачет, а я три дня в коридоре провалялась. Шприцем мне кровь откачали - шишка была. Потом наляпали гипсу. Говорят, езжайте домой. Через полтора месяца приехали, сняли гипс - нога кривая". Вспомнил я и соседа по койке, аспиранта из Пущина. Три месяца пролежал он в прошлом году в гипсе после операции связок ноги. И снова пришел с этими же связками. Не сшили в прошлом году, авось сошьют в этом".
Видя катастрофически низкий уровень советской медицины, особенно в сравнении с мировыми стандартами, некоторые люди стараются получить возможность пройти курс лечения на Западе. Ведь специальные клиники и больницы с современным оборудованием и широким выбором лекарств, где палата может быть только на одного человека и т. д. существуют в Советском Союзе лишь для высших партийных и государственных работников. Передо мною письмо рабочего из г. Троицка Московской области. Более 4-х лет он пытался получить разрешение от советских властей на поездку во Францию, чтобы там вылечить свою маленькую дочь. Все оказалось напрасно. После долгих хождений по разным инстанциям ему, наконец, сказали в одном из официальных учреждений:

"Мы никогда не позволим Западу наживать политический капитал на лечении вашего ребенка, даже если ребенку это будет стоить жизни".

Продолжая разговор о медицинском обслуживании в СССР, следует сказать, что в стране нет специализированных санаториев для инвалидов с нарушениями двигательных функций, а в те несколько санаториев для больных с травмами позвоночника, из-за недостатка в них мест, могут попасть только немногие. В этой связи мне вспоминается следующий эпизод. Когда в 1978 году мы основали Инициативную Группу защиты прав инвалидов в СССР, ко мне стали часто приходить сотрудники КГБ с угрозами и требованиями, чтобы я прекратил деятельность в защиту прав инвалидов. Несколько таких "делегаций" возглавлял полковник Управления КГБ г. Владимира А. И. Шибаев.
- В своих документах вы, Валерий Андреевич, извращаете факты, - однажды заявил Шибаев.
- Например? - спросил я.
- Вы пишете, что инвалиды в СССР могут попасть в санаторий один раз в 10 лет.
- А как нужно считать?
- Один раз в 12 лет!.. - сказал полковник Шибаев.
Рассматривая вопрос о социальном обслуживании инвалидов в СССР, необходимо отметить, что все инвалиды разделяются на 3 основные категории:
1. Инвалиды войны и Армии.
2. Инвалиды труда.
3. Инвалиды общего заболевания.
В число последних входят: а) инвалиды детства; б) инвалиды случая; в) инвалиды, ставшие таковыми за время заключения. (См. главу "Инвалиды-заключенные".)
Помимо этого, все инвалиды разделяются на 3 группы, в зависимости от тяжести увечий.
I-я группа, когда человек потерял 100 % трудоспособности (парализованные, не имеющие конечностей, миопаты и т. п.).
II-я группа, когда утеряна примерно половина трудоспособности (серьезная травма кисти руки, травма головы и т. п.).
III-я группа самая легкая (нет пальцев на руках, частичная потеря зрения и т. п.).
В соответствии с этим разделением инвалидов на категории и группы в результате наиболее необеспеченной категорией оказывается самая многочисленная категория - инвалиды общего заболевания и инвалиды с тяжелыми увечьями и поражениями двигательных функций. Сколько таких инвалидов в СССР - официальной статистики нет. Однажды мы спросили лектора, читающего доклад на медицинскую тему, сколько в Советском Союзе парализованных инвалидов. Он ответил: три миллиона. Это был единственный ответ, другие лекторы, в том числе врачи, уклоняются от ответа на этот вопрос.
Основным источником существования людей, потерявших трудоспособность, является пенсия. Однако пенсии по инвалидности - так же как и пенсии по старости - низки, они практически не обеспечивают инвалиду и его семье элементарного прожиточного минимума. Например, инвалидам, не имеющим полного трудового стажа, пенсия назначается в размере, пропорциональном стажу; в случае отсутствия стажа выплачиваются пенсионные пособия. Для инвалидов I группы они составляют 30 рублей в месяц, для II группы - 25 рублей в месяц. (Основной категорией этих людей являются инвалиды детства.) Вот как обстоит дело с выплатой пенсий другим категориям инвалидов:
Пенсии рабочим и служащим, утратившим трудоспособность вследствие трудового увечья или профзаболевания
Минимальный размер пенсии:
для I группы - 75 руб., для II - 45 руб., для III - 25 руб.
Максимальный размер пенсии:

Пенсии рабочим и служащим, утратившим трудоспособность вследствие общего заболевания
Минимальный размер пенсии:
для I группы 75 руб., для II - 45 руб., для III - 21 руб.
Максимальный размер пенсии:
для I и II групп - 120 руб., для III - 60 руб.
Пенсии военнослужащим рядового состава срочной службы, ставшим инвалидами при прохождении службы в Армии.
Минимальный размер пенсии:
для I группы - 70 руб., для II - 45 руб., для III - 21 руб.
Максимальный размер пенсии:
для I и II групп - 120 руб., для III - 60 руб.
Средняя зарплата в СССР в настоящее время равняется 177 руб. в месяц. Разница, как видим, весьма существенная, особенно по сравнению с положением инвалидов детства, пенсионные пособия которых составляют 25-30 рублей в месяц. Как можно прожить на эти деньги? Хорошо, когда есть родственники, а если их нет, остается одно - идти в дом инвалидов. Из приведенной выше схемы пенсий видно, что даже инвалиды труда находятся в постоянной материальной зависимости. Для сравнения приведем стоимость некоторых продуктов питания и предметов первой необходимости: 1 кг сливочного масла стоит 3 руб. 50 коп.; 1 литр молока - 30 коп.; 1 кг мяса - 2 руб.; 1 кг колбасы - от 2 руб. до 4-5 руб. Причем надо отметить, что в большинстве случаев, особенно в провинции, эти продукты отсутствуют. Но часть их имеется в кооперативных магазинах, где стоимость продуктов в 2 и более раз дороже. Мужская рубашка стоит 10-15 руб., примерно столько же стоят дешевые брюки и ботинки. Женское и мужское пальто стоят соответственно 250 и 150 рублей.
Не лучше положение с обеспечением инвалидов протезами и ортопедической обувью. Выглядит это просто: протезно-ортопедические предприятия в СССР представляют собой плохо оснащенные технически, полукустарные предприятия. Поэтому советские протезы малофункциональны, громоздки и тяжелы. Например, вес парных протезов для ног составляет, вместе с корсетом, 9 и более килограмм. Протезирование верхних конечностей имеет, в основном, чисто косметическое значение. Плохо отлажено (длительные сроки, брак) производство ортопедической обуви. Ассортимент моделей, особенно женской, безнадежно устаревший.
Советская печать любит выдавать желаемое за действительное. Поэтому если даже она вынуждена освещать вопрос о том, как плохо обстоит дело с обеспечением инвалидов протезами и ортопедической обувью, причем даже инвалидов войны, то выходит - что-то неладно в стране, где "НИКТО НЕ ЗАБЫТ". Например, читаем горькие сетования инвалида войны из Москвы Соколова в газете "Советская Россия" от 6 августа 1981 года:
"На коровинском шоссе построено новое протезно-ортопедическое предприятие. А наши заказы не всегда выполняются и через полгода. На дому ветеранов также обслуживают с большими задержками. Инвалиду войны Харчеву, например, протез делали более полутора лет. А инвалиду войны Фомину к тому времени, как ему исправили дефект на ботинках, впору было заказывать новые…"
"Помимо волокиты и длинных сроков в обеспечении заказов инвалидов протезами, - пишет дальше газета, - в 1980 г. фабрика недодала 1,5 тысячи пар сложной обуви".
Это происходит, как видим, на московском заводе, считающемся, по словам газеты, самым крупным в стране. Нетрудно себе представить, как выполняются заказы на периферии. Но об этом советские газеты еще не рассказывали.
В СССР до сих пор не организовано производство "механических помощников", - приспособлений, помогающих инвалидам в их повседневной бытовой жизни. На Западе существует множество таких приспособлений, в СССР же даже не знают, что такое возможно. Да и откуда узнать? Как колючей проволокой окружены инвалиды в СССР "заботой" своих "родителей" (работников отделов социального обеспечения и т. д.). "Забота" эта, однако, выражается лишь больше на словах и в сравнениях, что СССР - рай для инвалидов, а Запад - это что-то наподобие разлагающегося трупа, где нет места простым людям. "Инвалиды на Западе умирают от голода и холода", - заявил мне однажды "знаток" западной жизни полковник А. Шибаев, уже упомянутый нами выше. В представлении Шибаева инвалиды там "спят на тротуаре, подстелив под себя газету, укрывшись другой…". Поэтому, не представляя для себя другой ситуации, инвалиды в СССР как должное воспринимают свое настоящее положение и свою изоляцию от внешнего мира. Видел ли кто-нибудь из западных туристов на улицах Москвы или Ленинграда, не говоря уже о других городах, инвалида на коляске? А в СССР таких инвалидов не один миллион.
Рассматривая вопрос адаптации парализованных инвалидов в обществе, необходимо коснуться их права на передвижение. А это, пожалуй, одна из главных тем в жизни всех, кто не может передвигаться самостоятельно. Если говорить об общественном транспорте - а это относится к железнодорожному, трамвайному, троллейбусному, автобусному, речному транспорту, метрополитену и аэрофлоту - то инвалиды с поражением двигательных функций не могут воспользоваться их услугами. Только в центральных городах, и то не везде, платформы вокзалов сделаны на уровне пола вагонов, в остальных местах инвалид не может без посторонней помощи двух, а иногда и трех здоровых мужчин оказаться в вагоне. Подъезды к поезду чрезвычайно затруднены. Даже при проектировании новых станций инвалидные нужды были игнорированы, например, на Московском вокзале в Риге, на Курском вокзале в Москве и т. д. Инвалидов приходится переносить на носилках при всеобщем любопытстве, что лишний раз подчеркивает полную беспомощность инвалидов и травмирует их психику.
Отношение советской администрации к проблеме передвижения инвалидов можно видеть на небольшом примере. Однажды я обратился в отдел социального обеспечения по месту своего жительства - возможна ли моя поездка по туристической путевке в какую-нибудь из социалистических стран. Последовал официальный ответ заведующего отделом Глущенко: "Туристические поездки Вам противопоказаны, и специальных средств для Вашего переезда не предусмотрено".
Поэтому, естественное право каждого, кто по независящим от него обстоятельствам - будь это врожденное уродство или тяжелая травма - стал инвалидом, есть право на свой личный транспорт как на средство своего передвижения (креслоколяску, малогабаритный автомобиль и т. п.). Попробуем детально рассмотреть, как решили этот вопрос советские власти:
Креслоколяска - советские инвалиды имеют право на ее получение бесплатно на 5 лет. В некоторых областях страны она выдается на 7 лет. Что представляет собой эта коляска - достойно отдельного описания. Прежде всего, советские коляски тяжелы (вес их достигает 37 кг), громоздки и неудобны в пользовании. Они не складываются, поэтому их нельзя взять с собой в дорогу. Они не пролезают в лифт, дверные проемы для них узки, а обязательные несколько ступенек, а то и лестница, в подъезде каждого дома для них - непреодолимая преграда. Однажды я разговорился с мастером Днепропетровского завода по изготовлению колясок:

"Мне было стыдно за продукцию, которую мы гнали, - сказал он, - мы выпускали по 700 колясок в месяц, качество их было такое, что они ломались уже при транспортировке. Но что мы могли сделать? Наши рационализаторские предложения в конструкцию колясок не принимались, т. к. это потребовало бы менять поточную линию всего конвейера…"

В стране сейчас нет ни одной организации, которая отвечала бы за технический уровень выпускаемых колясок. Нет и конструкторских бюро. Вот, например, какое отношение к производству колясок имеет Главное Управление протезной промышленности при Министерстве Социального Обеспечения РСФСР:

"Главное Управление протезной промышленности не занимается производством инвалидных колясок…"
("Комсомольская правда", 23.03.1976).

Годами позже в статье "Забытая коляска", эта же газета от 1 ноября 1984 г. пишет:
"Коляски остались вне технического прогресса. На них не существует общесоюзных стандартов и технических условий. Нет "головы", которая бы следила за их техническим уровнем, вела бы конструкторские работы по их совершенствованию".
Примерно то же самое писали и продолжают писать другие советские газеты. А вот что пишут сами инвалиды:

"Пользоваться выпускаемой ныне коляской практически невозможно. Она громоздка и неуклюжа, не проходит ни в одну дверь. Чтобы сесть или слезать с нее, необходим помощник, который бы держал коляску сзади, иначе она отъезжает и инвалид оказывается на полу".

Колясками какого качества вынуждены пользоваться инвалиды, показывается и на примере инвалида войны Клавдии Агафоновой в очерке, опубликованном в газете "Известия" от 6 июля 1983 г.:

"Видел я этот чудо-аппарат, - пишет корреспондент газеты, - вместе с племянником Клавдии и его женой пробовали в новой коляске несколько раз повернуть рычаг поворота - и пришли к выводу, что это под силу лишь чемпиону-тяжеловесу…"

Что может чувствовать человек, оказавшийся в подобной ситуации? Известны случаи, когда инвалиды отказываются от советских колясок и передвигаются на самодельных колясках, переделанных из стула.
Не лучшим образом обстоит дело и с обеспечением инвалидов мотоколясками. Это небольшая двухместная машина с мотоциклетным двигателем, работающим в режиме постоянного перегрева, что, естественно, сразу говорит о низкой культуре технической мысли конструкторов этой мотоколяски. Мотоколяска ненадежна и дорога в эксплуатации (например, в городских условиях она потребляет от 11 до 13 литров бензина на 100 км). Шум, вибрация, а в зимнее время холод внутри машины приводят к расстройству и без того плохую работу разных органов инвалидов. Воспаление суставов, простуды, хронические гаймориты - можно часто встретить у тех, кто пользуется мотоколяской. Как правило, в среднем через год, а то и раньше, они начинают ломаться и инвалиды задумываются над тем, как дальше жить и передвигаться, так как запасных деталей в свободной продаже нет, их нужно заказывать и ждать несколько месяцев. "Мотоурод!" - так прозвали инвалиды это средство передвижения.

Несмотря на это, за мотоколясками всегда очередь, так как их постоянно не хватает, а передвигаться больше не на чем. Бесплатно или по льготной цене мотоколяски выдаются сроком на 5 лет. В виде дополнения скажем: всем категориям инвалидов, за исключением инвалидов войны и труда, мотоколяски продаются за 20 % от ее стоимости 1030 рублей. 4 апреля 1983 года вышло постановление Совета министров СССР, по которому вопрос о бесплатной выдаче мотоколяски может решаться только Советом министров союзных республик.
Почему инвалидов не видно на улицах советских городов? Мне думается, мы уже пришли к этому ответу. Уместно будет лишь добавить, что в СССР практически не принимается никаких мер по созданию специальных жилищ для инвалидов с нарушением двигательных функций. До сих пор им не уделяется внимания при градостроительстве: улицы, общественные или административные здания - кинотеатры, библиотеки, музеи, магазины и т. д. - не приспособлены для проезда в них инвалидов на колясках. Порою диву даешься, какую выучку прошли советские служащие в своем отношении к данной ситуации, готовые в любую минуту дать отпор проискам западной пропаганды, - на вопрос одного западного корреспондента официальному советскому лицу почему в СССР инвалидов не видно на улицах, тот, недолго думая, ответил: "Здоровые люди не привыкли к виду инвалидов…". Ответ в комментариях не нуждается. А одно авторитетное лицо с трибуны Всесоюзной конференции медиков в Евпатории выразилось по этому поводу более откровенно и определенно: "Травма шейного отдела позвоночника - это уже социальная смерть личности". Уж если медики дошли до таких "выводов", что можно ожидать от казенных советских бюрократов, переполняющих все советские учреждения!?. Им только руки потирать остается от подобной "научной обоснованности". Как эта "обоснованность" претворяется в жизнь, можно видеть на небольшом, но достаточно выразительном примере:
Надежда Облицова из г. Богданович Свердловской области. Ей около 30-ти лет, она инвалид с детства, передвигается с трудом на костылях. Познакомилась с молодым человеком из своего города, они решили пожениться. Но так как в этом случае у них сразу возникла проблема где жить, они обратились к властям своего города с просьбой дать им хотя бы относительное по удобствам жилье. Все их просьбы были напрасны. Тогда Н. Облицова пошла на прием к 1-му секретарю райкома партии, но тот не захотел даже выслушать ее, а наговорил ей всяких оскорблений, связанных с ее здоровьем. Надя восприняла это хамство крайне болезненно. Была вызвана "скорая помощь" и ее увезли домой. Через несколько дней она написала письмо кремлевскому руководству, описав в нем всю трагедию своего положения, а копию направила в редакцию газеты "Правда". Спустя некоторое время к ней в дом пришли представители местной власти с угрозами, что если она будет продолжать писать жалобы, то ей будет хуже…
Если обратиться в органы социального обеспечения с вопросом, какие права имеют инвалиды в СССР, то чего только не услышишь?!. И все ответы настолько похожи один на другой, что невольно возникает сомнение, писали их разные люди или один человек? Вот стандартная формулировка ответов, с которыми советская администрация подходит к проблеме инвалидов: - "в нашей стране постоянно уделяется большое внимание нуждам инвалидов…", "… им предоставлены большие льготы…", "систематически совершенствуются формы и методы социального обеспечения инвалидов", "только за последние годы советское правительство приняло важные постановления о мерах по дальнейшему обслуживанию инвалидов" и т. д. и т. п. И ни за одним из этих ответов нет конкретного действия. Как в действительности решена социальная помощь инвалидам я расскажу еще на одном примере члена нашей Инициативной Группы Ф. Хусаинова (о нем мы читали в начале этой книги). Его судьба тоже не исключение, она является только дополнением к тысячам и тысячам таких же судеб и является красочной иллюстрацией "заботы" советского государства об инвалидах в СССР.
Ф. Хусаинов - сын фронтовика, погибшего в 1943 году. После того, как Ф. Хусаинов получил тяжелую травму позвоночника, ему и его престарелой матери наконец-то дали однокомнатную квартиру на 3-м этаже в доме без лифта. До этого они жили в небольшом разваливающемся доме. Но и сейчас при его состоянии - это тюремная камера. Весь его мир - это пространство от окна до двери. Да и передвижение затруднено из-за тесноты единственной комнаты, в которой живут двое. Телефона нет, выйти невозможно, так и сидят они с матерью в этой пожалованной им квартире. 14 лет они безуспешно добиваются, чтобы ям дали жилье на 1-м этаже. Однако организации, от городских властей г. Чистополя до Президиума Верховного совета СССР, куда обращался Хусаинов со своими просьбами, отказывают им в этом. Хусаинов несколько раз ездил в Москву с надеждой там решить этот вопрос. Можно представите себе, насколько трудна и сложна была для него каждая эта поездка. О результатах их, в частности об одной из них, он рассказывает сам:

Это не входит в мои обязанности, - последовал все тот же стандартный ответ. (Вот выучка!)
Я пробыл в больнице 9 дней, не получая никакого лечения, ни необходимого мне санитарного ухода. За это время я много раз просил врача либо отвезти меня в аэропорт, либо положить хотя бы в спинальное отделение.
- В спинальном отделении мест нет, а отвозить в аэропорт - не наша обязанность. Лежи!..
После долгих моих просьб нашлась добрая душа - одна из медсестер больницы согласилась съездить в аэропорт и купить мне билет. Только убедившись в том, что я на самом деле уезжаю из Москвы, администрация больницы согласилась отправить меня на машине "скорой помощи" в аэропорт.
Так закончилась еще одна моя попытка найти законность и справедливость в стране, провозгласившей свое "самое гуманное в мире отношение к людям"".

Ставшая нормой система равнодушия приводит к модификации поведения, превращает людей еще и в духовных инвалидов. Судьбы и лица их до невыразимой скуки одинаковы. Это результат не совокупности одинаковых физических недостатков, а схожесть тяжелых условий жизни. Это - результат более чем полувекового давления искусственно созданных непреодолимых препятствий. И никому нет дела до заключенных в четырех стенах миллионов инвалидов, отделенных от огромного и недоступного им мира непроницаемой стеной пустых обещаний. Например, получить среднее, а тем более высшее образование, для инвалида почти невозможно. Инвалиды не могут пройти медицинское освидетельствование по так называемой форме 286 (обязательная справка для ВУЗа). В одной из центральных газет была описана ситуация с инвалидом, которого не принимали в ВУЗ. "У нас институт, а не инвалидный дом" - была типичная и естественная реакция ВУЗа. Впрочем, образование для инвалидов, по сути, бесперспективно; - даже если они и окончат ВУЗ, они вряд ли найдут себе работу по специальности. Вот мнение самих инвалидов: "Больной с высшим образованием либо остается без дела, либо становится "комнатным" специалистом, хлопотным и невыгодным для обычного производства".
Серьезным ограничением права инвалидов на нормальную жизнь нужно считать и невозможность трудоустройства. Выбор занятий для инвалидов крайне узок. Надомный труд плохо оплачивается, а в провинции его нет вообще. "Какую работу нам дают? - спрашивают инвалиды, и сами же отвечают: - клейка пакетов, нанизывание бус, сборка форточных петель… Уйму нудных движений автомата нужно проделать, чтобы заработать один рубль!" Расценки таковы: к примеру, операция прикрепления (вручную) металлического шпенька к пряжке для обуви оплачивается по расценке 47,3 коп. за 1000 штук.
В стране отсутствует производственная кооперация инвалидов с нарушением двигательных функций, существовавшая ранее и разогнанная властями в 1956 году. А обычные предприятия, как правило, не заинтересованы брать инвалидов на работу. Действующие лишь кое-где небольшие инвалидные производства располагаются на предприятиях обычного типа, но и там не заинтересованы в труде инвалидов и стараются заменить их здоровыми людьми.
Исходя из этого можно сделать вывод: решить вопрос о своем трудоустройстве должны сами инвалиды. Вот пример о блестящем трудовом эксперименте, проведенном молодыми инвалидами в доме инвалидов № 1 под Воронежем и, однако, чем все это кончилось. В 1972 году, на началах корпоративного хозяйствования, там была организована экспериментальная мастерская по изготовлению аккумуляторных пробников. Один из заводов доверил инвалидам сборку узлов транзисторного приемника "Альпинист". Основателем и техническим руководителем мастерской стал инвалид 1 группы Геннадий Гуськов, автор нескольких изобретений, опубликованных в печати. Доходы мастерской предполагалось вскоре использовать для развития и расширения производства с привлечением инвалидов из других областей, городов и поселков - инвалидов I и II групп. В перспективе реальным было и капитальное строительство. Однако это начинание встретило самое активное противодействие властей. Одумавшись, они не могли допустить чьей-то независимой инициативы, а главное того, что инвалиды вполне могут обойтись без бутафорской опеки социальных органов. Но с чего начать? И придумали - для расширения мастерской администрация дома инвалидов не стала выделять какой-либо другой площади, а стала освобождать жилые помещения. Это вызвало резкое недовольство стариков, которое было умело направлено против мастерской и лично Гуськова. Во все инстанции посыпались письма. Так против Г. Гуськова искусственно была создана кампания клеветы и травли, а членов мастерской стали именовать не иначе, как "банда Гуськова". Дальше уже проще: культбыткомиссия приняла решение исключить Гуськова из дома-интерната, что, очевидно, не обошлось без санкции Министерства соцобеспечения и партийных органов.
Закрывать мастерскую приехала сама министр социального обеспечения РСФСР Д. П. Комарова. Было это 21 августа 1977 года. Под грубую брань и крики Комаровой, Гуськова стащили с постели, раздетого, без личных вещей, втолкнули в машину "скорой помощи" и увезли за несколько сот километров, в дом престарелых Аткарского района Саратовской области, и пресекли доступ всякой информации о нем.
"Дайте нам хоть какую-нибудь работу!.. - умоляют инвалиды. - Мы согласны на любую работу". Письма с такими просьбами переполняют все советские инстанции. Письма эти пересылаются в отделы социального обеспечения, где они, как правило, и исчезают без ответа.
Глухой стеной умолчания окружают советские власти и спортивные соревнования инвалидов на Западе, тогда как во всем мире спорт инвалидов получил всеобщее признание. Главное в этом спорте - восстановление связей с обществом, возвращение в круг жизни. Тем не менее инвалиды в СССР не привлекаются к спорту, не имеют своих стадионов, соревнования между ними не популяризуются. Поэтому в стране не только инвалиды, но и здоровые люди ничего не знают ни об инвалидных играх, ни о том, что делается в связи с этим в развитых странах. Вот небольшое объяснение: как известно, в 1980 г. в Москве проходили Олимпийские игры. На вопрос учредителя Международного Комитета по проведению Олимпийских игр для инвалидов советскому правительству о возможности проведения таких игр в Москве, последовал ответ: "Московские стадионы не приспособлены для инвалидов". Этому удивляться не стоит, потому что в СССР вообще ничего не приспособлено для инвалидов. А на вопрос устроителей спортивных игр в Сток-Мандевиле (Англия) смогут ли советские инвалиды принять участие в этих играх, советское правительство однажды ответило: "В СССР инвалидов нет". Впрочем, такой ответ был не единственный, его получили также организаторы Олимпийских игр для инвалидов в Торонто в 1976 году. Более полное объяснение отношения советских властей к инвалидному спорту выразил уже не раз упомянутый нами полковник УКГБ г. Владимира Шибаев:

"Да вы представьте себе - инвалиды и спорт?! Устраивать гонки инвалидов на колясках или заставлять их бросать мячи - это негуманно по отношению к инвалидам и к зрителям…"

В каждой стране, уважающей права своих граждан не на словах, а на деле, периодически происходят слушания национальных комитетов о разработках социальных программ помощи инвалидам. Как СССР относится к этим мероприятиям можно снова увидеть на примере. В начале мая 1983 года в Англии проходил симпозиум организации "Международная реабилитация", членами которой являются 742 ведущих медика-специалиста в области реабилитации инвалидов из 57-ми стран мира. На конференции, длившейся несколько дней, решались вопросы совершенствования лечения больных с поражениями двигательных функций и их дальнейшей реабилитации в обществе. Советская сторона на симпозиуме представлена не была. Профессор Лифшиц, зарекомендовавший себя в Советском Союзе как специалист в области лечения травм позвоночника и единственный представитель от СССР, входящий в организацию "Международная реабилитация", на конференции не присутствовал.
Естественно предположить, что только сами инвалиды могут и должны решать свои проблемы без насильственно навязанного им "опекуна" - Министерства социального обеспечения. Это может быть автономное объединение (Общество) инвалидов со своим бюджетом, страховой кассой и т. д., которое взяло бы на себя функцию разрешения экономических, социальных и культурных запросов своих членов. Несмотря на единодушное желание инвалидов иметь это Общество - а в печати даже иногда появлялись статьи о его необходимости - в СССР Общество инвалидов запрещено. Мало того, инициаторы по созданию Общества подвергаются преследованиям со стороны властей. Так, в 1973 году в г. Иванове два инвалида, Василий Голубев и Ирина Виноградова, решили привлечь внимание общественности к тяжелой судьбе инвалидов, чтобы затем поставить вопрос о создании в стране Всесоюзного Общества инвалидов с нарушением двигательных функций. В. Голубеву удалось даже выступить на эту тему в журнале "Крестьянка". Но, как и следовало ожидать, дело дальше не пошло. Когда Голубев и Виноградова начали распространять анкеты опроса инвалидов с тем, чтобы набрать необходимое число желающих для создания Общества, их вызвали в соответствующие "органы" и предупредили о недопустимости подобного рода деятельности: "решат это компетентно только государство и его органы".
История движения инвалидов за создание своего Общества начинается с 1956 года, когда состоялась демонстрация инвалидов на 30-ти мотоколясках перед зданием ЦК КПСС и МГК КПСС. Группами и в одиночку инвалиды требовали создания своего Общества.
В 1973 году образовался Инициативный Комитет по организации Всесоюзного Общества, обратившийся с письмом к руководителям партии и правительства, в котором вновь ставился вопрос о создании Общества. В ответе, переданном через МСО РСФСР, были фактически отклонены все требования инвалидов. В личной беседе с несколькими инвалидами заместитель министра Солдатенков от имени "директивных органов" посоветовал оставить всякие мысли о создании Общества. При этом было сказано: "Тут один в Иванове уже хотел организовать инвалидное общество. Если бы вы знали, что с ним сделали, вы бы его судьбе не позавидовали!" Инструктор МК КПСС, зам. председателя городского отдела соц. обеспечения Федоров выразился еще менее двусмысленно: "У государства хватит сил и средств, чтобы заставить вас замолчать".