Бомба замедленного действия. Чем офшоры грозят российской экономике

Госдума приняла в третьем чтении пакет законов о создании в России так называемых офшоров — специальных административных районов (САР) на островах Русский в Приморье и Октябрьский в Калининграде. Там будут действовать низкие налоговые ставки и смягченный контроль. Стать резидентами русских офшоров смогут только зарегистрированные за рубежом компании. Михаил Мельников объясняет, зачем нужны такие территории и что они дадут стране.

Собственный дракон

Общий смысл в том, чтобы создать на двух островах режимы специального административного района со множеством исключений из общих налоговых правил. В частности, в России от налогов на дивиденды освобождены лишь материнские компании, владеющие более чем 50% дочерней, но в «русских офшорах» эту норму понизят до 15%. Там можно регистрировать компании за один день. Там не надо платить налоги с доходов, полученных за пределами России. Отчетность оттуда не будет публиковаться в открытых источниках.

Районы с особым налоговым режимом создавались в России много раз. Это в первую очередь «территории опережающего развития» (ТОРы), особые экономические зоны (ОЭЗ) и зоны территориального развития (ЗТР). Но ранее законодатели ориентировались в первую очередь на российских инвесторов и на размещение их производства на этих территориях и в зонах. Особого успеха все эти меры не принесли. Специальные административные районы же рассчитаны строго на иностранные компании (это уточнение появилось между первым и вторым чтениями) и не требуют даже открытия представительств на островах.

С началом «войны санкций» России потребовались механизмы возврата и хранения капитала внутри страны. Тогда и возникла идея «русских офшоров». Но по-настоящему актуальной она стала весной 2018 года, когда стало ясно, что зарубежные активы российских корпораций в опасности. А поскольку все предыдущие попытки «деофшоризации бизнеса» не увенчались успехом, правительство наконец вспомнило старый рецепт Евгения Шварца: избавиться от чужих драконов можно лишь заведя своего собственного.

Не стоит всерьез воспринимать поправку о том, что регистрация в русских офшорах доступна только иностранным компаниям. У нас какое крупное предприятие ни поскреби – везде в структуре обнаружатся кипрские или виргинские учредители. Для них-то и создаются специальные административные районы.

Новые риски

Определенные риски во всей этой затее есть. Страны, поддерживающие на своей территории офшорный бизнес, могут быть подвергнуты международным санкциям только за это. Именно поэтому большинство территорий фиктивной регистрации носят странный статус «ассоциированных», «зависимых» и так далее. Кстати, популярный у российских предпринимателей Кипр, строго говоря, не офшор — он подчиняется законам Евросоюза, публикует информацию о директорах, секретарях и акционерах компаний, взимает небольшие налоги, подписывает договоры об избежании двойного налогообложения… Классический же офшор предполагает полную закрытость информации, нулевой или чисто символический налог, упрощенную до смешного систему отчетности. Острова Русский и Октябрьский, согласно новому законопроекту, куда ближе к понятию офшора, чем Кипр.

Ранее, кстати, в качестве «русских офшоров» предлагалось использовать частично признанные государства — Абхазию и Южную Осетию. С точки зрения международного законодательства к этим территориям весьма сложно предъявить претензии по поводу нарушения антиофшорных правил: не слать же возмущенные письма в Тбилиси! Однако Россия избрала «честный» путь, что, безусловно, может стать еще одной проблемой во взаимоотношениях нашей страны с мировыми финансами.

Мы признаем, что этими законопроектами, конечно, в первую очередь смогут воспользоваться крупные компании, которые имеют профессиональных юристов, экономистов, которые все могут грамотно просчитать и составить для себя бизнес-планы.

В то же время никто не запрещает малому бизнесу, открыв юридическое лицо за рубежом, впоследствии перевести его в «русский офшор».

Офшорные перспективы

Встает также вопрос: а так ли хочет российский капитал, замаскированный под иностранный, возвращаться на родину? К сожалению, в России слишком часто меняются правила игры, и у бизнеса нет гарантий, что завтра правительство не скажет: «Спасибо за легализацию на нашей территории, открывайте дверь товарищам следователям».

Воспользуются ли нашими офшорами «настоящие» иностранцы? Безусловно. Будет ли их бизнес честным и прозрачным, а деньги чистыми? Едва ли. Нужно ли отказываться от таких регистраций? Ни в коем случае. Уж точно не стране, из которой через «чужие» офшоры выводятся огромные суммы, заниматься чистоплюйством.

Сейчас в зарубежных офшорных юрисдикциях хранится порядка 60-65 триллионов рублей – более чем две трети валового внутреннего продукта. Эти средства почти вдвое превышают всю денежную массу России, но при этом работают на какую угодно экономику, кроме российской. Для возвращения хотя бы части этих денег – или привлечения вместо них иностранных финансов – пригодны все разумные средства. И специальные административные районы, то есть «русские офшоры», ничем не хуже других.

О проблеме офшоров и увода капиталов за рубеж российские власти говорят не первый год. Но для решения проблемы не хватало политической воли. Владимир Путин в обращении к Федеральному собранию придал теме импульса. Как теперь будут бороться с офшорами?

Деньги утекают, долги растут

Для минимизации налогов и вывода денег из страны используются соглашения об избежании двойного налогообложения с государствами, в которых налоги ниже, чем в России (самыми популярными являются Кипр, Люксембург, Нидерланды, Швейцария). Деньги перекачиваются за рубеж под видом процентов по займам (взятым у своих же иностранных компаний), роялти (правообладателем является своя же иностранная компания) и дивидендов (своей же иностранной компании). Так, например, поясняют «Ведомости», офшор с российским бенефициаром дает связанной с ней кипрской компании кредит под 10%, та передает деньги в Россию уже под 10,3%, в России платежи не облагаются по соглашению, а на Кипре налог берется лишь с разницы - с 0,3%.

Сегодня под иностранной юрисдикцией находится около 95% крупной российской собственности - и это только по официальным данным депутатов Госдумы. В Подмосковье 9 из 10 предприятий имеют регистрацию в офшорной зоне: даже сравнительно небольшая котельная в Рошале, обслуживающая всего 20 тыс. человек, принадлежит акционерам из Сейшельских островов, сообщил губернатор Московской области Андрей Воробьев. Девять из десяти существенных сделок, заключенных крупными российскими компаниями, включая структуры с госучастием, не регулируются отечественными законами, заявил Президент еще в 2012 году. Год спустя он отметил, что «в 2012 году через офшоры прошли российские товары общей стоимостью 111 млрд долларов, или пятая часть всего экспорта, а также половина из 50 млрд долларов российских инвестиций в другие страны».

Российские нефтеэкспортеры за последние 10 лет вывели в оффшоры 798 млрд долларов, - сообщает старший инспектор Следственного комитета РФ Георгий Смирнов.

«Всего за последние 23 года суммарным образом только официально из страны вывезли 1,5 трлн долларов, по неофициальным оценкам, с учетом незаконной внешнеэкономической деятельности было вывезено около 3 трлн долларов, - рассказал в интервью Накануне.RU экономист Владислав Жуковский. - При этом размер внешнего долга России только за 2013 год вырос с 630 млрд долларов до 720 млрд долларов, и 645 млрд долларов из них составляет внешний долг российских компаний и банков».

Кубышки российских олигархов

Государственные офшоры

В сущности, в последние двадцать лет власти прямо содействовали офшоризации бизнеса: проводилась либерализация внешнеэкономического законодательства, в 2003-2007 гг. почти полностью демонтировали валютное регулирование и валютный контроль. Все это делается якобы для улучшения инвестиционного климата и облегчения свободного движения капитала. Однако «платой за отказ от элементарных форм валютного контроля являются ежегодные потери до триллиона рублей налоговых поступлений вследствие проведения фиктивных внешнеэкономических операций в целях уклонения от уплаты налогов и вывоза доходов за рубеж, - отмечает экономист и политик Сергей Глазьев в программной статье, опубликованной "Экспертом". - Возможно, устойчивость идиосинкразии к валютному контролю объясняется привлекательностью офшорного образа жизни для значительной части властвующей элиты, рассматривающей Россию не как свою Родину, а как «эту страну» для выкачивания денег. В офшорный кругооборот вовлечено уже около 0,5 трлн долларов незаконно вывезенного из России капитала, до 100 млрд из которого ежегодно мигрируют через российскую границу, уходя от налогообложения. При такой мотивации валютный контроль действительно оказывается неприемлемым, так как обременяет вывоз капитала и затрудняет управление российскими активами из-за рубежа».

Компании с госучастием не только не отстают в офшоризации, но порой и обгоняют «частников». Офшоры активно используют «Роснефть» и «Газпром», «Ростех» и «Совкомфлот». Пример последней особенно наглядно демонстрирует отношение власти к офшорам. Эта одна из крупнейших танкерных компаний не только России, но и мира на 100% принадлежит государству. У нее 158 судов различных типов общим дедвейтом 12,54 млн тонн, причем флот довольно новый, средний возраст - 8,6 лет. При этом, как утверждает гендиректор журнала «Эксперт» Александр Привалов, несколько лет назад использовалась бизнес-схема, при которой каждое судно было оформлено как отдельная дочерняя компания, в основном на Кипре. Коммерческий менеджмент и фрахтование судов осуществляет дочерняя компания «Совкомфлота» в Лондоне, а платежным центром является другая дочерняя компания - на Кипре, она же ведет и бухучет. Чистая прибыль ОАО «Совкомфлот» по российским стандартам бухгалтерского учета в первом полугодии 2013 года составила 513 млн руб., а выручка — 1068 млн руб. Очевидно, что миллиард рублей выручки владелец почти 160 танкеров получает не за полгода, а, скорее, за неделю, значит, большая часть прибыли также остается неучтенной, а в российский бюджет попадает гораздо меньше налогов.

Президент против офшоров

О необходимости деофшоризации президент РФ Владимир Путин неизменно напоминает в ежегодных посланиях к Федеральному собранию, причем все более строго. В 2012 году для возвращения бизнеса из офшоров предлагалось сделать законодательство более лояльным: отказаться от «презумпции виновности» бизнеса и «исключить из системы права все зацепки, которые позволяют хозяйственный спор превратить в заказные уголовные дела». Год спустя этого кажется уже недостаточно. «Компаниям, зарегистрированным в иностранной юрисдикции, нельзя будет пользоваться мерами государственной поддержки, включая кредиты ВЭБа и госгарантии. Им, этим компаниям, также должен быть закрыт доступ к исполнению государственных контрактов и контрактов структур с госучастием», - пригрозил глава государства.

А правительство?

Интересно, что ранее госпомощь офшорным компаниям оказывалась в том числе и при участии Владимира Путина. В частности, на посту премьера он немало помогал «КамАзу», который в 2008 году незадолго до кризиса создал офшорную структуру на Кипре. (Сейчас офшорным кипрским структурам принадлежит почти четверть акций компании). В рамках программы по поддержке автопрома заводу предоставлялись миллиардные субсидии, увеличивался госзаказ и т.д.

Нынешнее правительство с офшорами борется, мягко говоря, не очень активно. Так, например, год назад президент поручил Минфину к концу 2013 года представить целый ряд «антиофшорных» поправок к законодательству РФ. На сегодня к принятию готов лишь законопроект о ратификации конвенции ОЭСР о помощи в сборе налогов. Остальные поправки - о налогообложении контролируемых из России офшоров и о налоге на прибыль с иностранных компаний - все еще в процессе обсуждения и, по словам замглавы Минфина Сергея Шаталова, заработают не ранее 2015 года.

Что же касается госпомощи, то, например, металлурги , активно использующие все выгоды офшоров (см. таблицу выше), по итогам совещания с Дмитрием Медведевым в ноябре 2013 могут рассчитывать аж на 13 мер господдержки, в том числе на продление льготных правил госгарантий до конца 2015 года, возможное участие государства в рефинансировании кредиторской задолженности и субсидии из федеральных и региональных бюджетов для консервации металлургических предприятий.

Уроки Кипра

Показательны действия российского правительства в отношении Кипра. В 2011 году этой стране, которая к тому времени уже стала офшорной гаванью для значительной части российских компаний, Россия в рамках спасения от кризиса предоставила кредит в 2,5 млрд евро на пять лет с процентной ставкой в 4,5%.

В марте 2013 года Кипр, чтобы получить денежную поддержку от ЕС, вынужден был закрыть часть банков. На тот момент на Кипре были зарегистрированы порядка 170 тыс. российских компаний. В ходе конфискации части депозитов компании потеряли более 18 млрд евро, при этом, по неофициальным данным, только российские офшоры хранят на Кипре свыше 100 млрд долларов. С проблемой «замороженных» денег столкнулись, в том числе, «АвтоВаз» и «Совкомфлот». Первый сообщил, что у него на Кипре осталось 641 млн руб. или 8% всех средств компании. Второй оставил в банках Кипра порядка 800 млн руб.

Конфискация средств так возмутила российское правительство, что Дмитрий Медведев не исключил, что Россия может расторгнуть договор о двойном налогообложении с Кипром, и предложил создать « на территории РФ», раз уж «нас так везде гоняют». Просьбы Кипра о реструктуризации российского долга не увенчались успехом, но позже Владимир Путин по итогам визита в ФРГ заявил, что Россия все же реструктурирует кредит Кипру - по просьбе Еврокомиссии. В итоге, процентная ставка по кредиту была снижена до 2,5%, выплаты разбиты на восемь равных полугодовых платежей и начнутся с 2016 года.

В начале 2013 года (т.е. незадолго до банковского кризиса) Минфин исключил Кипр из «черного списка» офшоров и, вопреки угрозам премьера, не вернул его туда вновь, так что с этой страной по-прежнему действует соглашение об избежании двойного налогообложения, и там по-прежнему остаются множество российских компаний. Россия пока не планирует выходить из соглашений об избежании двойного налогообложения, заявил глава Минфина РФ Антон Силуанов. Это решение также демонстрирует, что борьбу с офшорами правительство ведет, скорее, «для галочки» и безо всякой системы. Россия связана почти 80 двусторонними соглашениями о налогообложении доходов, среди стран-партнеров, в том числе, например, Люксембург и ОАЭ.

Показательные выступления

Крупные собственники, впрочем, дружно отреагировали на сигналы президента. Главы «Роснефти» и «Ростеха», представители «Русала», «Транснефти» и еще ряда компаний заявили, что офшоры приходится использовать по настоянию зарубежных партнеров или для размещения акций на мировых биржах. Замминистра экономического развития Андрей Клепач заявил в защиту офшорного «Совкомфлота»: «Фактически экономика строится так, что по-прежнему выгоднее работать под зарубежным флагом» и привел в качестве доказательства статистику роста перевозок судами, зарегистрированными в офшорах. В 2001 году объемы перевозок внешнеторговых грузов российскими судами под российским и под иностранными флагами были примерно сопоставимы - по 6 млн тонн. В 2012 году суда под российским флагом перевозили уже втрое меньше грузов, чем под иностранными (5 млн тонн и 15 млн тонн).

Тем не менее, шаги по возвращению бизнеса на родину все же предпринимаются. ОАО «КамАз», МТС, «Русал», «Русгидро» и ряд других крупных компаний заявили, что разрабатывают план поэтапного «переноса финансовых и хозяйственных операций на территорию России».

Однако эксперты сомневаются, что возвращение будет полным. Скорее всего, будет выбран вариант, предложенный «Вымпелкомом». Компания будет платить налоги со своего операционного бизнеса в российский бюджет в полном объеме. А после налогообложения чистая прибыль владельца торгового бренда «Билайн» по-прежнему будет переводиться материнской компании, зарегистрированной в Нидерландах.

Как будут бороться с офшорами

Деофшоризацию экономики власти будут проводить «без рывков» и «не нанося ущерба» бизнесу, пообещал Владимир Путин на пресс-конференции в декабре 2013 года. Ранее, в конце ноября, он подписал поправки в Налоговый кодекс, которые вводят налог в 30% на дивиденды, отправляемые за рубеж, если не раскрыт конечный владелец иностранной компании (после раскрытия деньги могут быть возвращены).

Сенаторы предлагают снизить значения финансовых показателей организации, при достижении которых проводится обязательный аудит ее бухгалтерской отчетности в соответствии с Законом «Об аудиторской деятельности», обязать хозяйствующие субъекты при проведении аудита раскрывать цепочку собственников вплоть до конечного бенефициара и выявлять аффилированные компании. Кроме того, ужесточить административную и уголовную ответственность за незаконный вывоз капитала под видом неоплаченной покупателями-нерезидентами продукции, непогашенных импортных авансов, непогашенных заемщиками-нерезидентами кредитов, уплаты завышенных процентов по иностранным кредитам, а также за просрочку зачисления и неполное зачисление валютной выручки на банковские счета при внешнеторговой деятельности. Отдельно предложено координировать антиофшорную политику со странами ТС, принимать активное участие в работе международных организаций, занимающихся вопросами антиофшорного регулирования.

Минфин, Минэкономики, Минюст и ФАС к маю должны представить в правительство проекты поправок к закону по налогообложению в России доходов компаний, находящихся в офшорной юрисдикции. Будут введены новые понятия: «налоговое резидентство корпораций», «контролируемые иностранные компании» и «бенефициарные получатели дохода». Минфин надеется, что это позволит выделить «материнские компании», которые зарегистрированы за рубежом лишь ради налоговых льгот, а фактически управляются в России. Кроме того, эти нововведения должны заставить российские компании платить налог с прибыли, которая оседает на фиктивных «дочках» в офшорах.

Будет ли эффект?

Все эти меры, однако, не гарантируют, что номинальный владелец компании раскроет именно конечного бенефициара, а не ограничится лишь первым получателем доходов. Проверить истинность представленной информации о бенефициарах весьма трудно, для этого необходима информация из других стран, пока же в прошлом году, например, треть запросов ФНС осталась без ответа.

Что же касается получения госзаказов и льгот, то существующие сегодня схемы вполне позволяют компании не отказываться от офшоров. Пример такой схемы приводит политолог Дмитрий Абзалов в интервью Накануне.RU: «Производственная структура делится на две экономические структуры: одна занимается производством, другая продажами. "Продажная" компания будет находиться в офшорах, у нее будут те же самые акционеры, что и у производственной. При этом производственная компания сможет участвовать в тендерах, государственном кредитовании, получать госзаказы, а бенефициары будут аккумулировать значительную часть прибыли. При этом стоимость предоставляемых услуг и товаров будет занижаться».

Для деофшоризации одних только налоговых изменений недостаточно, уверен доктор экономических наук, профессор МГИМО Валентин Катасонов. «Вопрос надо ставить более радикально - необходимо не просто облагать налогом, а проводить перерегистрацию офшорных компаний, по крайней мере, крупных и средних (мелкие могут и подождать, а вот крупные и средние - нет). Иначе никаких крупных рычагов управления экономикой у правительства нет, то есть фактически все, на что может рассчитывать правительство - это требовать уплаты налогов, но дело в том, что офшорный бизнес имеет 31 способ для того, чтобы уклонятся от налогов, и это особая тема. С этой точки зрения, налоги - это полумера, имитация попыток для проведения деофшоризации», - поясняет экономист. По его мнению, для деофшоризации необходим целый комплекс мероприятий, в том числе и введение контроля над капитальными операциями - восстановление валютного регулирования - а в отдельных случаях и национализация тех предприятий, которые откажутся регистрироваться в России.

В чем главная проблема, связанная с офшорными зонами? Почему в мире ограниченное количество офшоров? И будет ли сокращаться число офшоров? Почему льготное налогообложение полезно для одних стран и вредно для других? На эти и другие вопросы сайт отвечает директор Банковского института Высшей школы экономики Василий Солодков.

Как разгадать "загадку офшоров"?

Расцвет Швейцарии

— Что такое офшоры? И когда они появились?

— Офшор сам по себе — это "вне берега". Если у вас на берегу действует некий режим, налоговый или еще какой-то, тогда за пределами этого берега может быть другой режим: другое налогообложение, другие таможенные правила — все, что угодно. История вопроса связана с тем, что какие-то территории для того, чтобы лучше развиваться, вводили режим льготного налогообложения и за счет этого привлекали к себе самые разные инвестиции.

Самый типичный пример — это Швейцария. Пока у них не был развит горнолыжный туризм и пока Швейцария не делала свои замечательные ножики, пока в Швейцарии не была развита фармакология, народ жил бедно. Они отправляли своих молодых ребят в папскую гвардию, они там служили и какие-то деньги высылали. А потом поняли, что можно, с одной стороны, гарантировать банковскую тайну, а с другой стороны, брать минимальные налоги на те операции, которые проходят внутри Швейцарии.

И поэтому исторически Швейцария стала привлекать к себе различные зарубежные банки, и не только банки, но и юридических и физических лиц, которые стали там регистрироваться и держать там свои деньги. И это в дальнейшем стало одним из основных источников существования Швейцарии.

То же самое делают различные островные территории. Допустим, Багамские или Каймановы острова. Они сами по себе интересны только с точки зрения туризма, и не более того. Больше там, по большому счету, нет ничего. Но постольку там существует льготный режим, то там очень просто регистрировать компании и осуществлять свою деятельность не как национальная компания, а как компания оттуда.

Еще характерный пример — . Вы знаете, что долгие годы Кипр был основным инвестором в российскую экономику? Это не киприоты инвестировали, а те, кто уводил по разным причинам деньги из российской экономики и реинвестировал их сюда же, но уже не как российские, а как зарубежные.

Роль военных бюджетов

— Если объявления себя офшорной юрисдикцией — это хороший путь для развития страны, чтобы из бедной страны стать более-менее обеспеченной, то почему это массово невозможно сделать? Почему какие-то страны пошли по этому пути, а какие-то нет?

— У всех ведь цели разные. Швейцария объявила себя нейтральной страной. Это что означает? Что затрат на содержание армии как таковых нет, значит, не надо собирать эти налоги. То есть существует какая-то армия, которая собирается иногда на сборы. Там они посидели, промаршировали, постреляли, выпили, разошлись.

В других странах так не бывает. Если вы возьмете, допустим, Советский Союз, то он был одним из лидеров по военным расходам, в частности, в период до Второй мировой войны. Мы сделали столько танков и самолетов, сколько не было во всех других странах мира. А чтобы это делать, соответственно, надо было собирать налоги.

После войны тоже масса было затратных проектов, и сейчас, в 2013 году, до крымских и прочих событий, у нас начался негативный экономический рост, который был связан с тем, что мы опять раздули военный бюджет.

Борьба с офшорами

— У государств или у международных организаций отношение к офшорам неоднозначное. Многие принимают какие-то антиофшорные меры разного характера, чтобы удержать компании в своей налоговой юрисдикции - кто стимулирующими мерами, кто запретительными. На международном уровне формируют какие-то списки офшоров, делят на серые, черные. Почему с офшорами пытаются бороться?

— В самом по себе ничего нелегального нет. Если страна признает, грубо говоря, открытую миграцию капитала, то это значит, вы, как гражданин страны, можете открыть себе компанию в любой другой стране мира. И даже если это окажется та страна, где льготное налогообложение, ради Бога. Здесь проблемы как таковой нет.

Проблема возникает в том случае, когда есть государственный деятель, который должен быть публичной фигурой и должен осуществлять свою хозяйственную деятельность в той стране, где он таковым деятелем является. И вот когда и счета этого государственного деятеля, и транзакции, с ним связанные, оказывается, идут через офшоры, в этом случае в нормальном обществе возникает скандал, как в той же самой Исландии недавно.

Реакция народа была очень простая — народ вышел на улицу и потребовал от премьер-министра уйти. То есть общество не приемлет коррупцию. Более мягкая реакция была в Великобритании, в истории с канцлером, с премьер-министром, когда выяснилось, что у его отца когда-то был офшор и, возможно, в 2011 году какие-то деньги оттуда пропали. Тем не менее была многочисленная демонстрация в Лондоне, которая требовала отставки премьер-министра.

— А к компаниям таких претензий формально быть не может?

— В этом случае что не нравится правительству? Я думаю, что справедливо не нравится. Если вы ведете хозяйственную деятельность в этой стране, то заплатите здесь налоги. Если вы хотите вести хозяйственную деятельностью на Каймановых островах, например, заниматься ловлей скатов или еще чего, значит, пожалуйста, регистрируйтесь и действуйте там.

А если вы регистрируетесь на Кайманах, а ведете деятельность здесь, то возникает серая схема, связанная с тем, что формально это не запрещено, но понятно, что налоги платятся не здесь, а платятся там, и платятся в другом размере.

— Насколько офшоризация среди компаний распространена в мире? И имеет ли значение размер компании? Уходят ли в мегакорпорации?

— Если я правильно помню, даже Microsoft зарегистрировался в Ирландии, потому что там меньше налоговые ставки. Этот тренд появился, наверное, в последние 10 лет. Капитал стал искать место, где ему лучше, вопрос приличности — неприличности этого стал меньше звучать. Но, тем не менее, он звучит. И мы с вами это видим по отставкам, которые прошли и, очевидно, еще будут в тех странах, которые являются демократическими, в тех странах, которые следят за соблюдением законодательства внутри самих себя.

Контроль над офшорами

— А скажите, пожалуйста, как офшоры контролируются на международном уровне? И в чем этот контроль заключается?

— Да никак они не контролируются. У нас контролируются транзакции, то есть когда между контрагентами происходит какая-то сделка, эта сделка регистрируется. То есть понятно, что сделано, но когда партнер одной из сделок находится в офшоре, это означает, что у вас один регистратор находится где-то далеко, а это значит, что может быть затруднен доступ к базе.

Кроме того, в том же самом офшоре можно создать конструкцию, которая в былые времена звалась "блиндаж", когда у вас одна компания создает другую, та — третью, та — четвертую. И, в конечном итоге, оказывается невозможно найти, кто, собственно говоря, является истинным владельцем.

Есть организации, которые борются с отмыванием денег, полученных преступных путем. Так, о всех транзакциях свыше 20 тысяч долларов надо сообщать в соответствующие центральные банки, которые сообщают в органы финансового контроля. Но меньшие суммы ходят практически незамеченными, поэтому есть масса способов, каким образом это сделать.

Суммы дробятся, шлются на разные адреса и так далее. Либо, как в варианте с Панамой, ищется непонятная никому компания, ищутся непонятные никому люди, через которых эти транзакции совершаются.

— Каковы перспективы развития или, наоборот, сдутия офшоров в мире?

— Я думаю, что офшоры останутся, но удельный вес их сократится. При этом славным Каймановым островам никто не запрещает делать ставку налогообложения ниже, чем в Великобритании, частью которой они, собственно говоря, и являются. Это позволяет английское право. Все.

— А с другой стороны, государства сами будут ужесточать офшорную политику?

— Мы же с вами видим, что это происходит. Вопрос, до какой степени. Когда мы говорим об офшорах, мы не говорим еще об одной важной вещи — о защите прав собственности. Потому что у нас же не защищен даже мелкий собственник. Помните, когда сносились ларьки и люди трясли свидетельствами на право собственности, а им сказали: "Вы плодите криминалитет".

А как конечная экономика может работать без права собственности? Это касается не только мелкого бизнеса, но и крупного. Кто может объяснить разумно, за что владелец аэропорта "Домодедова" сидит в тюрьме? Никто не может объяснить, но он же там сидит. При этом сейчас тренд идет на ужесточение регулирования.

Но любой тренд к ужесточению регулирования приводит к тому, что, в конечном итоге, снижается эффективность экономики. И за этим трендом идет тренд дерегулирования. Деньги всегда найдут дырочку, через какую течь. И когда вы будете привлекать инвестиции в страну не инвестиционным климатом, а тем, что вы удерживаете деньги инвесторов, и тот, кто пытается убежать, тот по голове получит, то у вас просто инвестиций не будет.

Подготовила к публикации Мария Сныткова