Модернизация — исторический процесс перехода от традиционного аграрного общества к современному индустриальному обществу.

Модернизации — совокупность технологических, экономических, социальных, культурных, политических перемен, направленных на совершенствование общественной системы в целом.

Модернизация общества прежде всего предполагает его индустриализацию. Исторически возникновение современного общества тесно связано с зарождением промышленности. Все характеристики, соответствующие понятию современности, могут быть соотнесены с теми переменами, которые два столетия назад вызвали к жизни общество индустриального типа. Это позволяет предполагать, что термин «индустриальное общество» имеет не только экономическое и технологическое значение, но и значение стиля жизни, характеризующего глубинные экономические, социальные, политические и культурные перемены. Общества становятся современными именно в процессе всесторонней индустриальной трансформации. Основными чертами современного общества считаются: ориентация на инновации, светский характер социальной жизни, поступательное (нециклическое) развитие, демократическая система власти, массовое образование и т.д.

Социальная модернизация

Важным источником и процессом в обществах выступает социальная модернизация. Модернизация (от фр. moderne — современный, новейший) в нашем случае — это процесс обновления отсталых общественных систем, формаций, цивилизаций в духе требований современности. Примером модернизации может служить переход от аграрного к индустриальному обществу.

Существуют несколько определений модернизации. Группа западных социологов (Мур, Айзенштадт и др.) рассматривают модернизацию как процесс формирования двух типов социальных систем (западноевропейской и североамериканской). Уточняя эту точку зрения, Нейл Смелзерс перечисляет шесть областей общественной жизни, которые входят в совершенствующиеся социальные системы: экономика, политика, образование, религия, стратификация, семья. Здесь модернизация понимается в широком смысле слова — как эволюционное изменение общества.

В свете такого понимания социальная модернизация затрагивает общественные системы, формации, цивилизации. Она может происходить как в результате собственного ответа на внутренние противоречия, так и в результате заимствования уже открытых другими народами ответов в форме социальных институтов. В первом случае ее называют самомодернизацией , а во втором — догоняющей модернизацией. Модернизация всегда есть результат социальной гибридизации, социальной прививки современности к имеющимся общественным структурам.

Для понимания модернизации общественных систем, и цивилизаций важно определить современное. Если речь идет о самомодернизации, то имеют в виду критерии общественного прогресса: технологический уровень; уровень, качество и справедливость жизни людей; эффективность труда; разнообразие и массовость товаров; эффективность политической системы; господствующие смыслы жизни и т. д. В случае догоняющей модернизации за образец современности обычно берут западное общество.

Формационная модернизация — процесс замены прежней общественной деформации новой в результате совершенствования образующих ее общественных подсистем и отношений между ними. Она представляет собой глубокий и всесторонний конфликт между старым и новым, традиционным и современным. Общественно-формационная модернизация может происходить в форме социальной эволюции, революции, депривации.

Цивилизационная модернизация включает в себя появление цивилизационного лидера, нового проекта, цивилизационного института, отвечающего, с одной стороны, внешним вызовам, а с другой стороны — характеру, ментальности, образу жизни народа. Она тоже представляет собой конфликт между старой и новой цивилизацией. Очередную цивилизационную модернизацию ныне проходит постсоветская Россия.

Способность к перманентной самомодернизации — признак экономического или смешанного общества. Политические страны занимаются догоняющей модернизацией, заимствуя у Запада новую технику и социальные институты. В истории России можно выделить четыре модернизации: петровская, отмена крепостного права, советская, постсоветская. Советский период модернизации был догоняющим в отношении индустриализации и инверсионным в отношении общественной формации.

В России модернизация: 1) инициируется сверху абсолютистской (царская Россия), тоталитарной (СССР), либеральной (постсоветская Россия) государственной властью; 2) является частичной, т. е. не затрагивает тип общественного строя; 3) совмещена с милитаризацией страны, развитием военной промышленности, армии и флота, образования и науки, падением уровня жизни населения.

На первом этапе движущей силой модернизации политического общества (в частности, России) выступает новая политическая элита, предлагающая народу новый формационный и циви- лизационный проект. Затем создается новое мощное централизованное государство как главный инструмент модернизации. На втором этапе происходит быстрая модернизация государственной экономики, перераспределение ВВП для возрождения военного могущества; поддерживается уравнительный, аскетический, медленно улучшающийся образ жизни трудящихся; осуществляется «лакировка» нового образа жизни и борьба с его «врагами». На третьем этапе происходит упадок политической формации, правящей элиты, военного могущества, уровня жизни населения, растет недовольство трудящихся, говорящих «так больше жить нельзя», но не знающих, как жить дальше. И, наконец, происходит распад прежнего общественного строя, чтобы возродить его на новой элитной и идеологической основе.

Полноценному формационному ответу России на вызовы модернизации Запада всегда мешал ее изоляционизм. В условиях глобализации это сделать уже не удается, «...в наш век, — пишет Тойнби, — главным в сознании общества является осмысление себя как части более широкого универсума, тогда как особенностью общественного сознания прошлого века было притязание считать себя, свое общество замкнутым универсумом». В условиях глобализации Россия либо осовременится, либо деградирует — перейдет в альянс стран Юга.

Социальная гибридизация

Важную часть модернизации составляет социальная гибридизация. «Гибридизация - скрещивание особей, принадлежащих к разным сортам, породам, подвидам (внутривидовая гибридизация) или видам и родам (отдаленная гибридизация) растений и животных». Многим гибридам свойственен гетерозис , гибридная сила, выражающаяся в ускорении роста и увеличении размеров, повышении стойкости и плодовитости по сравнению с родительскими формами.

Гибридизация является, на мой взгляд, также социальным законом, которому подчиняются и люди, и социальные институты, и общества. Социальная гибридизация - это скрещивание институтов, подсистем, разных типов обществ. Сохранение разнообразия типов обществ является условием гибридизации. Социальный гетерозис как результат социальной гибридизации представляет собой приобретение новых институтов, сфер, подсистем, делающих общество более стойким к более сложным условиям существования. Поэтому социальную гибридизацию можно рассматривать как важнейший инструмент социальной модернизации.

Скрещивание биологических и общественных организмов имеет общие закономерности. При скрещивании растительных и животных организмов новый организм приобретает черты своих предков; то же происходит при скрещивании и общественных организмов. В животных организмах это происходит с помощью генетической информации, которая записана в спиралях ДНК. В общественных организмах скрещивание начинается с социальной информации, описывающей новые социальные институты, подсистемы общества. В результате биологической гибридизации к материнскому виду прививается вид, сильный в каком-то одном отношении и не затрагивающий материнский строй. Это делается автоматически — биологически. В социальной гибридизации такого автоматизма нет, при ней возникает опасность разрушения гибридизируемой идеологии, института, подсистемы общества.

Привить новые идеи, социальные институты, общественные системы одного общественного строя к другому механически нельзя. Для этого правящей элите требуется знание особенностей своего общества, а также способность к социальному проектированию. Практика социальной гибридизации показывает, что не каждый институт от передового общественного строя можно привить к отсталому. Легче всего, как показал опыт Азии, а также России, прививаются экономические институты западного общества. Это обусловлено тем, что в них заинтересовано больше людей и социальных групп и они более нейтральны к национальным и цивилизационным ценностям общества. Труднее прививаются политические (демократия, разделение властей, выборы и т. п.), а также духовные институты и соответствующие им взгляды. Причина в том, что легитимация этих институтов затрагивает верования и убеждения, обладающие значительным консерватизмом и составляющие сущность субъективности народа.

Прививка новых социальных идей, институтов, систем к старым возможна, когда для этого в обществе созрели потребности и интересы. Опираясь только на административное насилие, осуществить успешную гибридизацию нельзя, она заканчивается провалом, о чем свидетельствует опыт развивающихся стран и постсоветской России. Далее, социальная гибридизация должна идти в определенной последовательности, адекватной исторической последовательности формирования общественных систем. И, наконец, в экономических обществах она должна начинаться с экономики, а в политических — с политики. В этой связи революционное переустройство постсоветской России, которое советские либералы (Гайдар и другие) начали с экономических ин- статутов, представляется сомнительным. Очевидно, как доказывает А. Янов, его следовало начинать с политической системы.

Специфика догоняющей социальной гибридизации заключается в том, что к слабому незападному общественному организму прививают качества сильного западного. Подобная гибридизация может быть разной. С одной стороны, она возможна в форме колонизации Западом вновь открытых стран и народов в процессе экспорта новых товаров, с насаждением христианства, внедрением европейской экономики и политического строя. Это длительный и последовательный процесс (Индия, Мексика и другие бывшие колонии европейских государств). Здесь гибридизаторами выступают колонизаторы. С другой стороны, социальную гибридизацию могут осуществлять правящие элиты модернизируемых стран (например, Петр I и большевики в России).

Содержание социальной гибридизации меняется со сменой технологических эпох (аграрная, индустриальная, информационная). В период индустриализма социальная гибридизация касалась отдельных структур общества (церкви, армии, экономики, образования и т. д.), носила выборочный характер, касалась отдельных регионов и стран, на которые распространялось влияние колонизаторов. В таких обществах появлялись смешанные типы людей — патриархально-городские. В индустриально-информационный период гибридизация приобрела тотальный характер, стала насильственной, относится ко всем странам и народам, охватывает все системы обществ, включая духовную, и образ жизни. Это уже скорее не гибридизация, а уничтожение старого общества и стихийное создание на его месте нового типа общества. Помимо смешанного типа людей, возникают и совершенно особые люди-мутанты.

В процессе социальной гибридизации происходит (1) воспроизводство базовых свойств; (2) приобретение новых свойств от иного общественного организма; (3) мутация новых свойств, отсутствовавших у родительских особей. Биологические мутанты отличаются от своих родителей существенными чертами. Только единичные мутанты оказываются приспособленными для новых условий существования, которые стихийно меняются в определенном направлении. Для некоторых организмов внешние условия еще не созрели, и они исчезают, оказавшись побежденными более приспособленными для данных условий конкурентами.

Следует подчеркнуть, что не всегда лучше приспособившиеся к наличным условиям сохраняют и продолжают род. Это вызвано тем, что изменившиеся наличные условия могут не позволить новым организмам вновь приспособиться к новым условиям. Продолжить род могут и те организмы, которые до сего момента были наименее приспособлены к старым условиям. Здесь нужно учитывать важное обстоятельство: живые организмы не только адаптируются к своей внешней среде, но и адаптируют ее к своим потребностям и способностям, — хотя такая способность развита у них слабее, чем у общественных организмов.

Вполне можно представить, что советское общество возникло как мутация крепостнически-капиталистической России при уникальном стечении множества обстоятельств. Его история показывает, с одной стороны, что советское общество не выдержало конкуренции с буржуазно-социалистическим, потому что не сумело вовремя адаптироваться к новым условиям и заимствовать у буржуазного социализма положительные для себя черты, т. е. произвести социальное скрещивание с ним. С другой стороны, не исключено, что условия для нашего нормального существования еще впереди, когда экологический кризис развернется во всей своей ужасающей красе и человеку придется вернуться к уравнительному распределению, разумным потребностям, опираясь на тоталитарный политический базис и адекватную ему идеологию.

Таким образом, социальная гибридизация представляет собой процесс заимствования идей, форм правления, социальных институтов у одного общества и перенос их на почву другого общества. Подобный перенос осуществляет руководство данного общества или он происходит стихийно, за счет устремлений граждан. В результате социальной гибридизации происходит развитие страны, которое называется социальной модернизацией. Возможный трагизм социальной гибридизации для гибридизируемого общества хорошо показал Тойнби на примере заимствования традиционными странами от Запада института национального государства. Оказалось, что не всякая социальная гибридизация идет на пользу гибридизируемой стране, — так же, как и при скрещивании растений или животных. Правящие элиты должны соразмерять позитивные и негативные последствия социальной гибридизации и отказываться от заимствования тех институтов, для которых данное общество еще не созрело (или перезрело) либо которых вообще не приемлет, угрожая форма- ционным и цивилизационным конфликтом.

Социальная конвергенция

Конвергенция (от лат. convergo — сближаюсь, схожусь) типична для мира живых организмов. Она заключается в том, что сходные условия обитания через генетические изменения порождают относительно сходные анатомические (морфологические) формы живых организмов, даже относительно далеких по происхождению. В моем понимании, конвергенция может происходить не только (1) в силу сходных условий, но и (2) в результате гибридизации.

В результате процессов социальной гибридизации и модернизации происходит процесс социальной конвергенции , т. с. сближение (усреднение ) противоположных обществ — например, Марксов а капитализма и пролетарского социализма в смешанном социал-демократическом (буржуазного социализма, демократического капитализма) обществе. Социальная конвергенция захватывает не только капиталистические, но и социалистические, а также традиционные страны мира. Таким образом, социальные гибридизация, модернизация и конвергенция раскрывают разные стороны процессов взаимодействия и социальных конфликтов в обществе.

Марксов (либеральный) капитализм и ленинский (советский) социализм стали в начале XX века двумя типами обществ (формациями и цивилизациями), различающимися по основным признакам, придающим этим обществам качества несправедливости или справедливости в глазах большинства населения мира, в том числе пролетариата капиталистических стран. Единство и борьба этих противоположностей внутри обществ и между разными обществами стали источником развития обществ на протяжении всего XX века.

«Пролетарский социализм» в СССР оказался для пролетариев по отношению к либеральному капитализму (раскритикованному Марксом в «Манифесте коммунистической партии») в чем-то более справедливым и прогрессивным. В советском обществе было достигнуто значительное социальное равенство, ликвидирована эксплуатация человека человеком (правда, ее сменила эксплуатация человека государством и господствующим политическим классом — номенклатурой), шла культурная революция, были высоки показатели социальной мобильности и экономического роста и т. д. Это понимал Рузвельт, а также политические лидеры развитых капиталистических стран. Когда капитализм в 1920-х годах потряс небывалый кризис, они начали прививать к дереву марксова капитализма черты советского социализма.

Рузвельт и лидеры развитых стран мира осуществили трансформацию марксова капитализма в буржуазный социализм в результате продуманных действий по внедрению в капиталистическое общество некоторых советских начал: определяющей роли государства, планирования, более справедливого перераспределения доходов и т. д. Важно отметить, что все эти реформы были осуществлены без «пролетарско-социалистической» революции, эволюционным путем, так как для этого существовали и объективные, и субъективные основания.

В буржуазно-социалистических странах оказались реализованы представления о социальном равенстве и свободе буржуазного среднего класса. С одной стороны, от марксова капитализма в них остались: разнообразие форм собственности; рынок товаров, капиталов, услуг и конкуренция; демократическое и правовое государство. С другой стороны, они творчески заимствовали многие пролетарско-социалистические элементы: государственный сектор в экономике, налоги на капитал и предпринимательство, перераспределение государственной властью бюджетных поступлений в интересах всех социальных классов на образование, здравоохранение, отдых и т. д. В результате в социал-дсмо- кратических странах до минимума снижается число малоимущих и возникает умеренное социальное равенство.

В гибридных, смешанных, конвергентных странах, составивших авангард человечества в последней трети XX века, индивидуальная свобода и социальное равенство приводятся в единство, которое и считают олицетворением справедливости на данном этапе развития. Можно сказать, что в таких обществах социальное равенство и индивидуальная автономия становятся, насколько это возможно, идеалами-ценностями, требующими для реализации смешанных и новых методов-средств. Такая социал-демократическая справедливость превращается в наиболее распространенную ценность смешанных обществ. Оставшиеся в подобных обществах богатые буржуа и бедные пролетарии превращаются в меньшинства, ориентированные, соответственно, на свободу и равенство как противоположные ценности. В результате такой социалистически-капиталистической гибридизации обществ увеличивается их разнообразие, которое требует нового единства.

В обществе существует объективное противоречие между эффективностью производства и социальным равенством; это противоречие получило свое крайнее выражение в буржуазном и советском типах обществ. Если делать целью управления эффективность общественного производства , то страдает социальное равенство. В результате «рейганомики» США, Канада, Мексика, Чили отказались от буржуазно-социалистического общества и перешли к неолиберально-капиталистическому: с эффективной экономикой, выраженным социальным неравенством, слабой социальной защищенностью малоимущих. Если цель управления обществом - социальное равенство , то страдает эффективность производства (новации, качество, ресурсосбережение, производительность труда), — что и произошло в СССР, КНР, КНДР и других «социалистических» странах.

Страны буржуазного социализма пытаются (и небезуспешно) сочетать высокую эффективность экономики и социальную защищенность. К таким обществам сейчас относятся страны Западной Европы, входящие в ЕЭС, а также новые индустриальные страны Азии: Гонконг, Южная Корея, Сингапур. США и страны неолиберального капитализма сегодня демонстрируют свою эффективность, но многие исследователи прогнозируют назревающий в них социальный взрыв и неизбежность «смягчения» этого пути.

Постмарксов капитализм выражает интересы развившегося среднего класса (мелкой и средней буржуазии, в том числе рабочих), его представление о социальной справедливости. Все это позволяет назвать его — по отношению к марксову капитализму или «пролетарскому» социализму — буржуазным (демократическим) социализмом. В нем нет советского равенства, аскетизма и идеологического единомыслия. Неслучайно советские люди, вернувшиеся из поездок в «капстраны», утверждали, что там построен коммунизм в том его материально-потребительском понимании, как формулировал Хрущев. К такому социализму призыва! и Горбачев.

Процесс модернизации в экономических и смешанных обществах происходит непрерывно, так как в нем заинтересован большой слой частных собственников и его подталкивает конкуренция. В политических обществах, как показывает опыт России, модернизация носит (1) запоздалый; (2) верхушечный и (3) скомканный характер. Начиная с Петра I, ее осуществляет правящая элита; наша модернизация не доходит до глубины общества, захватывает только верхние слои населения, обостряя их конфликт с низшими слоями. Посему Россия каждый раз оказывается только внешне похожей на Запад. В результате — неизбежный откат назад под влиянием традиционной народной массы и чиновничества с их прежним мировоззрением, ментальностью и характером.

К современному, называется модернизацией. Чтобы прояснить, что такое модернизация, нужно рассмотреть различные значения, из которых преимущественно и состоит это понятие.

Три значения

Прежде всего, этот термин применяется по отношению к внутреннему развитию стран Северной Америки и Западной Европы, относящемуся к европейскому Новому времени.

Что такое модернизация во втором значении? Здесь рассматривается догоняющая модернизация, практикующаяся в странах, которые не относятся к первой группе, но стремятся к ней.

И третье значение говорит о процессах эволюционного развития в наиболее модернизированных обществах (Северная Америка и Западная Европа). Это понятие трактуется как некий перманентный процесс модернизации, то есть внедрение инноваций и проведение реформ, приводящих к построению постиндустриального общества.

Возникновение понятия

Изучать архаические, то есть традиционные формы человеческого сосуществования начали учёные-антропологи - Тайлор, Херсковиц, Уайт, Крёбер, которые рассматривали эволюцию традиционных локальных культур. Они и определили две её основные формы, с помощью которых прояснилась суть модернизации, скоррелированной с общими классическими модернизационными процессами. Это, во-первых, прогрессивная эволюция, которая проходит линейно по стадиям: от простого общества к всё более сложному. Об этом много писали в Англии - Спенсер, Лебок, Мак-Леннан, Фрезер, Тайлор, в Германии - Липперт, Вайц, Бастиан, во Франции - Летурно, в США - Морган.

Во-вторых, известный учёный Эйзенштадт рассматривал в несколько другой ипостаси, что такое модернизация. Он писал, что это ещё и многолинейное развитие разных типов культур, где процессы модернизации проходят своеобразно, и, как следствие, модерность вариативна. Он рассматривал эту эволюцию общества через призму реализации многообразных, но самой историей обусловленных типов.

История

Слово modern впервые было использовано в конце пятого века в Европе, разграничивая христианское настоящее и языческое прошлое. Впоследствии содержание понятия неоднократно менялось. Только эпоха Просвещения задала ему смысл, вполне соотносящийся с современным. Спонтанно обновляющийся актуальный дух времени и то, что помогает этому процессу, считается современным, модерным. Таким образом, в связи с ускорением движения общества по этому пути в период Нового времени сложилась европейская цивилизация модерности, которая радикально отличалась от традиционных обществ.

Перемены произошли благодаря возникновению трудовой этики протестантов, развитию рыночной экономики, правовой системы и бюрократии. Этот процесс не быстр, Европе понадобилось несколько столетий, чтобы прочувствовать, что такое модернизация, пережить английский промышленный переворот, политизированность и укрепление буржуазии, а также обретение ею власти в результате революций: английской, американской и французской. Учёные приходят к выводу, что современная модернизация в принципе окончания иметь не может, процессы эти идут по сей день и будут продолжаться до тех пор, пока существуют общности людей.

Принципы модернового общества

В современном обществе сосуществуют несколько базовых институтов, как минимум четыре: рыночная экономика, конкурентная демократия, массовая коммуникация и всеобщее благоденствие. Основой автономного общества является рыночная экономика, с нею преодолеваются все границы и создаётся открытый социум. Модерновое общество значительно отличается от традиционного, поскольку строится на других принципах. Главными здесь являются:

• избирательное право;
• законность;
• универсальные права граждан;
• институты социальных изменений;
• светская культура;
• секуляризация общества;
• урбанизация;
• автономия подсистем;
• рационализация;
• доминирование рыночной экономики;
• бюрократизация;
• профессионализация;
• массовое распространение грамотности;
• средства массовой информации;
• рост профессиональной и социальной мобильности.

В модерновом обществе граждане обладают неотчуждаемыми правами - социальными, политическими и гражданскими. Технический прогресс и научная революция привели к созданию национального общества из разрозненных местных общин ещё в семнадцатом веке. Современная модернизация пошла даже дальше. Общество становится наднациональным.

Программа модернизации

Отличительными чертами модернизированного современного общества являются: в политике - конституционное демократическое государство, в государственном строительстве - национальное государство, в науке и образовании - автономная наука, в экономике - капитализм. Модернизационные трансформации универсальны. Уровень социокультурной организации в обществе благодаря модернизации продвигается от индустриализма к постиндустриализму в экономике, от авторитарного к демократическому режиму в политике, переходит от обычного права к юридическому.

Само обоснование миропорядка сдвигается от священного к светскому, в философии моноистическое миропонимание становится плюралистическим, в искусстве исчезает чистота жанра: стилистическое единство стремится к полистилистике, а в науке объективизм сменяется антропизмом. Сторонники теории модернизации уверены, что такая программа принесёт человечеству поголовное улучшение условий существования и социальной жизни. Конвергенция и модернизация считаются необходимыми, необратимыми, эндогенными и благотворными процессами.

Этапы

В своем пути модернизационные трансформации должны последовательно пройти определённые этапы (стадии). Например, от традиционной через переходную до современной. Или от традиционной до стадии предварительных условий начала измерений, затем после начала непрерывного роста до созревания и достижения планки массового потребления. Здесь чаще всего принимается во внимание контраст между мирами - "первыми" и "третьими", руководствуясь европоцентризмом исторического процесса, рассматривая путь самых разных народов к рационализму и экономикоцентризму.

Относительно этапов как отправных точек этого пути рассматривались две кардинально отличающиеся друг от друга концепции. Классическая эволюционная - идея постепенности в освобождении человечества от невежества и страха в достижении более высоких уровней цивилизации. Диффузионная - когда модернизация планируется и осуществляется сверху путём реформ и инноваций, предпринимаемых властной элитой или (что чаще) путём взаимодействия между более развитым обществом с менее модернизированным.

Виды модернизационных процессов

Трансформирующиеся государства видят в качестве образца развитость стран западной цивилизации и понимают модернизацию как прямое и точное перенесение чуждых норм, моделей труда и досуга, разнообразных ценностей, государственных институтов на свою почву.

Незападные общества могут использовать в процессе модернизации одновременно и эволюционный (эндогенный), и диффузионистский (экзогенный) тип. Классификация будет достаточно разветвлённой. Эндогенный вид модернизации детерминирован как процесс с социокультурной динамикой: комплекс внутренних причин, саморазвитие, общественная самотрансформация (Северная Америка, Западная Европа).

Догнать и перегнать

Догоняющий (адаптивный) вид практикуют государства, не относящиеся к вышеперечисленным, начиная с адаптационной реакции на динамику социальной культуры модерновых стран по типу "вызов-ответ". Здесь нужно отметить самовестернизацию, инициируемую для достижения внутренних целей (в том числе преодоление технологических отставаний и сохранение независимости), которая тоже подразделяется на подвиды.

• Оборонная модернизация: укрепление государства с помощью военного и политического потенциала (надо учесть, что только первые модернизирующиеся нации могут автономно следовать своей дорогой, не ощущая внешнего давления, на все остальные влияют арьергард и авангард модернизации).
• Либеральная модернизация: изменение общества и освобождение человека, заимствование самих процессов, которые прошли западные страны: генеалогию институтов, ценностей, норм и моделей поведения.

Внешняя опека

Этот вид модернизации предполагает трансформацию социокультурной системы при участии одного или нескольких государств западной цивилизованной модерности, и суверенитет чаще всего не сохраняется. Здесь тоже сосуществуют два подвида.

• Частичная ответственность - колониальная политика, когда колонии служат интересам метрополии, развивая одну или несколько нужных ей отраслей, остальные же оставляя без развития. Например, в 1949 году, после окончания английского колониального владычества, в Индии осталось менее одного процента знающих буквы аборигенов, а из ценностей было вывезено в Англию всё что только возможно.
• Системная ответственность, когда государства, модернизированные полностью, опекают территории стран отсталых. Как пример - Япония или Германия после Второй мировой войны.

Вся эта схема, естественно, условна, поскольку практика преподносит самые разнообразные переплетения модернизационных процессов.

Примеры

Здесь можно рассмотреть, как проходит в России модернизация образования и экономики. С 90-х годов прошлого века на социум рухнуло огромное количество концепций, программ, реформ, инноваций - все они были сугубо коммерческого толка. В итоге этих заимствований (весьма дорогостоящих) страна не дождалась ничего утешительного за прошедшие четверть века. А всё потому, что модернизация как таковая и не предусматривалась, поскольку это было не в интересах внедрявших её в нашей стране "цивилизованных" государств. Совершенно ненужные планы, которые предусматривала, например, модернизация экономики, были перевыполнены, а нужные провалены целиком и полностью.

Число общеобразовательных школ только за последнее десятилетие сократилось на пятнадцать тысяч, высшая школа стала чёрным рынком по продаже дипломов (сколько ужасающих роликов в сети, где успешные выпускники, например РГГУ, не могут ответить на самые простые вопросы при трудоустройстве: что такое модернизация, девальвация, деноминация, даже из чего состоит золотовалютный запас страны). Начальное, среднее и профессиональное образование находится в плачевном состоянии. Всё оттого, что сменились приоритеты. Раньше в нашей "немодернизированной" стране хорошо и бесплатно лечили, учили и просвещали, а не оказывали услуги. Таким образом, духовное содержание социальной работы оказалось разрушенным. Зато состоялась модернизация общества, которое значительно расширило свой словарь и выучилось толерантности.

Модернизация

Модерные общества

Модерниза́ция - I) усовершенствование, обновление объекта, приведение его в соответствие с новыми требованиями и нормами, техническими условиями, показателями качества. Модернизируются в основном машины, оборудование, технологические процессы (например, модернизация компьютера); II) историософское значение - макропроцесс перехода от традиционного общества к модерному обществу , от аграрного - к индустриальному . Согласно С.Н.Гаврову историософское понятие модернизации рассматривается преимущественно в трех различных значениях: 1) как внутреннее развитие стран Западной Европы и Северной Америки, относящееся к европейскому Новому времени; 2) догоняющая модернизация, которую практикуют страны, не относящиеся к странам первой группы, но стремящиеся их догнать; 3) процессы эволюционного развития наиболее модернизированных обществ (Западная Европа и Северная Америка), т.е. модернизация как перманентный процесс, осуществляющейся посредством проведения реформ и инноваций, что сегодня означает переход к постиндустриальному обществу. Изучением модернизации занимается теория модернизации . III)модернизация это процесс реконструкции общественной системы полной или частичной с целью ускорения развития

Составляющие процесса модернизации

Модернизированное общество имеет комплекс взаимосвязанных черт, которые часто рассматриваются как отдельные процессы экономической, политической, социальной и культурной модернизации.

Экономическая модернизация предусматривает интенсификацию процесса экономического воспроизводства , которая достигается благодаря росту дифференциации труда , энергетического оборудования производства, превращения науки в производственную (экономическую) силу и развития рационального управления производством.

• замена силы человека или животного неодушевленными источниками энергии, такими как пар , электричество или атомная энергия , используемые в производстве, распределении, транспорте и коммуникации;
• отделение экономической деятельности от традиционалистского окружения;
• прогрессирующая замена орудий труда машинами и сложными технологиями;
• рост в количественном и качественном отношении вторичного (промышленность и торговля) и третичного (обслуживание) секторов экономики при одновременном сокращении первичного (добыча);
• возрастающая специализация экономических ролей и кластеров экономической деятельности - производства, потребления и распределения;
• обеспечение самоподдержки в росте экономики - как минимум, обеспечение роста, достаточного для одновременного регулярного расширения производства и потребления;
• растущая индустриализация .

Модернизация стала фактором создания экономических форм и институтов, способствующих развитию и доминированию товарно-денежных отношений в производстве, потреблении и принуждении к труду, что привело к развитию капитализма . Это, в свою очередь, повлекло развитие и распространение рыночных отношений, формирование и развитие национальных и транснациональных рынков . Использование достижений науки в бизнесе способствовало научно-технической революции и превращению науки в одну из важных производственных сил. Экономическая модернизация также предполагает постоянное совершенствование методов управления экономикой и производственных технологий, что способствовало появлению рациональной бюрократии, менеджмента и экономической науки.

Политическая модернизация предполагает создание определенных политических институтов, которые должны способствовать реальному участию населения во властных структурах и влиянию народных масс на принятие конкретных решений.

• приближение к дифференцированной политической структуре с высокой специализацией политических ролей и институтов;
• эволюция политической системы в направлении создания современного суверенного государства;
• усиление роли государства;
• расширение сферы действия и усиление роли законодательного поля, объединяющее государство и граждан;
• рост численности граждан (лиц с политическими и гражданскими правами), расширение привлечения к политической жизни социальных групп и индивидов;
• возникновения и роста политической бюрократии, превращение рациональной деперсонифицированной бюрократической организации в доминирующую систему управления и контроля;
• ослабление традиционных элит и их легитимности, усиление модернизаторских элит.

Политическая модернизация началась с появления в Европе первых национальных централизованных государств, углубление политической модернизации в Европе и Америке привело к увеличению количества централизованных государств, установлению конституционного строя, парламентской форме правления, внедрения принципа разделения властей , становления политических партий и движений, всеобщего избирательного права, правового государства , развития демократии и внедрения паритетной демократии. В то же время она привела и к региональной и глобальной экспансии централизованных буржуазных государств, процесс образования мировых колониальных империй (начало XVI в.) и - в XIX в. - к развитию империализма как высшего, системного способа такой экспансии, направленного на разделение мира на зависимые территории и зоны влияния.

Социальная модернизация предполагает формирование открытого общества с динамичной социальной системой . Такое общество возникло и развивалось на основе рыночных отношений, правовой системы, регулирующей отношения собственников, и демократической системы, возможно, не достаточно совершенной. Демократия в таком социуме необходима для того, чтобы было возможно быстро вносить изменения в правила игры в меняющейся обстановке и следить за их выполнением .

• создание общества с открытой стратификационной системой и высокой мобильностью;
• ролевой характер взаимодействия (ожидания и поведение людей обусловлены их общественным статусом и социальными функциями);
• формальная система регулирования отношений (на основе письменного права, законов, положений, договоров);
• сложная система социального управления (отделения института управления, социальных органов управления и самоуправления);
• секуляризация (вступления светских признаков);
• выделение различных .

Социальная модернизация способствовала появлению раннемодерных и современных наций, массового и гражданского общества и социального государства .

Культурная модернизация предполагает формирование высокодифференцированной и в то же время унифицированной культуры, базирующейся на комплексной парадигме прогресса, совершенствования, эффективности, счастья и природного выражения личных возможностей и чувств, а также на развитии индивидуализма .

• дифференциация главных элементов культурных систем;
• распространения грамотности и светского образования;
• растущая вера в науку и технологии;
• создание сложной, интеллектуальной и институционализированной системы для подготовки к осуществлению специализированных ролей;
• появление новых индивидуальных ориентаций, привычек, характеристик, обнаруживающих себя в большей возможности приспосабливаться ко все более широких социальных горизонтов;
• расширение сфер интересов;
• осознание того, что вознаграждение должно соответствовать вкладов индивидуума, а не каким-нибудь другим его особенностям;
• возможность развивать гибкую институциональную структуру, способную приспосабливаться к постоянно меняющимся проблем и потребностей.

В западных странах культурная модернизация привела к Реформации и Контрреформации , важными этапами культурной модернизации были позднее Возрождение , эпоха Гуманизма , Просвещения . Культурная модернизация связана с развитием современной естественной науки (с XVII века), гуманитарной науки (XIX-XX века), появлением теорий национализма , социализма и коммунизма. Вследствие изменения культурной парадигмы в ХVIII-ХХ вв. имели место уменьшение роли традиционных ценностей (семьи, религии, морали), упадок традиционных авторитетов, освобождение сексуального поведения от власти традиций (сексуальная революция), появление массовой культуры и дифференциация национальных макрокультур на субкультуры.

Типы модернизации

Различают два типа модернизации - органическую и неорганическую.

Первичная, органическая модернизация проходила в тех странах, которые были новаторами на этом пути, и разворачивалась благодаря внутренним факторам, в частности, коренным изменениям в сфере культуры, ментальности, мировоззрения. Ее становление связывают с появлением национальных централизованных государств, зарождением буржуазных отношений, в частности капиталистической кооперации и мануфактуры, формированием раннемодерных наций, а подъем - с первой промышленной революцией , разрушением традиционных наследственных привилегий и внедрением равных гражданских прав, демократизацией, становлением национальных суверенных государств и т. п.

Вторичная, неорганическая модернизация происходит как ответ на внешний вызов со стороны более развитых и осуществляется преимущественно под влиянием заимствование чужих технологий и форм организации производства и общества, приглашение специалистов, обучение кадров за рубежом, привлечение инвестиций. Ее основной механизм - имитационные процессы. Начинается же она не в сфере культуры, а в экономике и/или политике и в последнем случае определяется как догоняющая модернизация или «модернизация с опозданием». Согласно Ш. Эйзенштадту , такая модернизация представляет собой своеобразный «вызов», на который каждое общество дает свой «ответ» в соответствии с принципами, структурами и символами, заложенными в достижениях его длительного развития. Поэтому её итогом является не обязательно усвоение социальных достижений Запада, но совокупность качественных изменений традиционного общества, в той или иной степени адаптированных к мануфактурному или индустриальному производству .

Чаще всего термин «догоняющая модернизация» употребляется в отношении бывших колоний и полуколоний после получения ими политической независимости. Традиционно предполагалось, что развитые промышленные страны уже апробировали определенную модель перехода от традиционного к современному обществу. Это, в свою очередь, превращало модернизацию в разновидность глобализации - то есть взаимодействия цивилизаций , по которой можно выделить «передовые» или «прогрессивные» общества, и те, кто им подражает. В новейших концепциях мера такого наследования уже не рассматривается как полное копирование опыта Запада, но определяется осуществлением ряда обязательных мероприятий при сохранении весомой национальной специфики.

Обычно догоняющая модернизация создает острова, анклавы современной жизни, например крупные города, подобные Сан-Паулу и Рио-де-Жанейро в Бразилии, Москве и Санкт-Петербургу в России, существенно отличаются от провинции и образом жизни, и состоянием сознания. Такая анклавная модернизация, ломая традицию, ставит общество перед отсутствием духовной перспективы. Она создает очевидное неравенство, обещая равные шансы (чего не делало традиционное общество), но поскольку реально эти шансы не для всех, растет социальное недовольство, которое стимулирует привязанность широких провинциальных масс к альтернативной идеологии - к коммунизму в России, к фундаментализму в Турции, а в Мексике и некоторых других странах - к восстанию крестьян и традиционализма .

Проблемы стран, ставших на путь самостоятельного развития, состоят в том, чтобы эффективнее, экономичнее и рациональнее применить модернизационную модель, перенести ее на национальную почву за счет сочетания собственных традиций и ресурсов и определенной внешней помощи. Теперь «эталонный» подход к модернизации вытеснен взглядами на модернизацию как национальный проект, осуществляемый странами ради уменьшения неравномерности уровней развития и как средство преодоления колониального состояния.

Другая типология признает наличие трех типов модернизации:

Экзогенная характерна для большинства бывших колоний, в то время как эндогенно-экзогенная происходит преимущественно в поясе стран, окружающих западные.

Модернизация и демократия

Модернизация и глобализация

Энтони Парсонс, посол Великобритании в Иране в 1974-1979 годах, когда там Исламская революция 1979 года свергла шаха , в своих воспоминаниях писал: «Я говорил шаху, что гневное возмущение и всеобщее несогласие с режимом - это естественный результат пятнадцати лет давления и удушения в ходе развития его программ «модернизации». Осуществление этих программ усугубляло неравенство, раскол общества и классовые противоречия» .

Критика

Модернизация была подвергнута критике, в основном потому, что часто смешивается с вестернизацией . В этой модели модернизации общества требуется уничтожение культуры коренных народов и замена её более западной. Сторонники теории модернизации обычно рассматривают только западное общество как подлинно современное, утверждая, что другие в сравнении с оным являются примитивными. Эта точка зрения сводит немодернизированные общества как к неполноценным, даже если они имеют тот же уровень жизни, как западные общества. Противники этой точки зрения утверждают, что современность не зависит от культуры и может быть адаптирована к любому обществу. Япония приводится в качестве примера с обеих сторон. Некоторые рассматривают её как доказательство того, что современный образ жизни может существовать в незападном обществе. Другие утверждают, что Япония стала заметно более западной в результате ее модернизации.

Кроме того, модернизация обвиняется в европоцентризме , так как модернизация началась в Европе с промышленной революции, французской революции и революций 1848 года , и уже давно рассматривается как достижение своих наиболее продвинутой стадии в Европе (европейцами) и за пределами Европы (США, Канада, Австралия, Новая Зеландия и др.).

Примечания

Ссылки

• Гавров С. Н. Модернизация во имя империи: социокультурные аспекты модернизационных процессов в России М.: Эдиториал УРСС, 2004, 2010. ISBN 978-5-354-00915-2
• Гавров С. Н. Модернизация России: постимперский транзит М.: МГУДТ, 2010. ISBN 978-5-87055-116-6
• Д.Травин, О.Маргания. Европейская модернизация. Изд-во АСТ, 2004г. Текст книги
• Крадин Н. Н. Проблемы периодизации исторических макропроцессов. Раздел «Теории модернизации»
• Межуев В. М. Ценности современности в контексте модернизации и глобализации // Электронный журнал «Знание. Понимание. Умение » . - 2009. - № 1 - Философия . Политология .

• Побережников И. В. Переход от традиционного к индустриальному обществу: теоретико-методологические проблемы модернизации. М.: РОССПЭН, 2006. 240 с.
• Линник, Елена Викторовна. Модернизация общества как фактор глобализации: Сравнительный анализ и типологизация: диссертация … кандидата философских наук: 09.00.11. - Ростов-на-Дону, 2005. - 177 с.

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Модернизация" в других словарях:

- (от фр. moderne современный) стремление государства, политической системы общества приблизить менее развитые страны к лиде­рам. Модернизация, как правило, проводится с использованием опыта, на­копленного передовыми странами, при их… … Политология. Словарь.

модернизация - и, ж. modernisation f. 1. Усовершенствование, изменение соответственно современным условиям. Какой символизм, модернизация старой темы. В. Е. Светлов Семья Варавиных. // ВЕ 1901 5 97. И пока идеи средневекового регрессанса, откровенно и… … Исторический словарь галлицизмов русского языка

Историко-политические заметки: народ, страна, реформы Явлинский Григорий Алексеевич

История модернизации в России

История модернизации в России

Прежде всего отметим, что модернизация для России – это не единовременное предприятие, вызванное столкновением с чуждой, но более успешной цивилизацией. Это уходящий корнями в глубь веков процесс, тесно связанный с российско-европейскими отношениями. С XV в. Московское государство, вернувшееся в европейскую политику после 200-летнего «перерыва» на ордынское иго, проявляло заинтересованность в европейском опыте и его носителях. Однако этот интерес был, прежде всего, практическим, технологическим.

Если же понимать модернизацию как качественное изменение государства и общества, то для России речь идет не столько о заимствованиях, сколько о включении в ритм европейского Нового времени, неизбежность которого остро ощущалось за десятки лет до петровских реформ.

Первая попытка кардинального переустройства жизни государства и общества была обращена не на Западную Европу, наследницу Рима, а на ту часть древней империи, с которой на Русь пришло христианство.

Религиозная форма и возвращение к «древнему благочестию», как мы уже отмечали, не должны вводить в заблуждение – речь шла о масштабном переустройстве одной из важнейших сфер жизни страны и народа, целью которого было достижение качественно нового уровня развития государства. Планы патриарха Никона предусматривали не только исправление богослужебных книг, но целый комплекс мер, в результате реализации которого русское государство должно было стать центром православного мира не только в духовно-мировоззренческом плане (идея Москва – третий Рим), но в политической реальности. Существовали планы административного переустройства церкви, предусматривавшие, в частности, увеличение числа епархий и архиереев, следствием которого стало бы сближение церковной иерархии с паствой.

В реформе в полной мере проявились черты, свойственные одной из моделей русской модернизации и в дальнейшем:

При эндогенном начальном импульсе, большую роль играют внешнеполитические, экспансионистские цели;

Планирование и проведение реформы «сверху», предъявление ее обществу в качестве готового решения, не подлежавшего изменению;

Радикально-насильственный характер реформы;

Резкий разрыв со «стариной»;

Своего рода фетишизм, придание большого значения второстепенным внешним признакам.

Петровская модернизация, отстоявшая от никоновой реформы на полвека, имела тот же внутренний источник – давно назревшую, не удовлетворенную и постоянно напоминавшую о себе (волнениями и другими проявлениями кризиса управления, внешнеполитическими трудностями) потребность переустройства государства, но иную направленность. Место Греции как ориентира заняла Западная Европа. Новая Россия видела себя уже не как центр вселенского православия, а как новая великая европейская держава. Никон строил под Москвой Новый Иерусалим с точной копией Храма Гроба Господня, а символом петровских реформ стала новая столица на Балтике. Сосредоточение на религиозной жизни сменилось вниманием к экономике, военному делу, политическим институтам.

Однако характерные черты взаимоотношения властителя-реформатора со страной и народом в полной мере проявились и в ходе петровских преобразований. Единственным субъектом реформ была власть, высоким был уровень насилия, радикализма, разрыв со «стариной» был резким и демонстративным, заметным был и «реформаторский фетишизм».

Укрепление абсолютистского самодержавного государства, которое способствовало военной, технической, промышленной модернизации, становилось преградой для модернизации социальных отношений внутри страны, появления элементов договорной культуры, закрепления прав сословий.

Такой исторический выбор усилил позиции России как одного из главных действующих лиц европейской (что в контексте XVIII в. равнозначно мировой) политики, но прямо обусловил несколько стратегических последствий, с которыми мы имеем дело до сегодняшнего времени.

А. Каменский: «Сама модернизация оказалась средством сохранения и даже усиления значения государства… Крепостное право было этому государству необходимо, ибо оно укрепляло его власть над подданными, но оно же, крепостничество, становилось постепенно и главным врагом государства, поскольку истощало его силы, тормозило дальнейшую модернизацию, а дворянство при этот делало все более крепким и при этом от государства независимым… В условиях экономической зависимости от крепостного крестьянства сословное развитие дворянства неминуемо влекло за собой усиление крепостничества и, следовательно, не приближало Россию к гражданскому обществу, а, наоборот, отдаляло».

А. Медушевский: «Идеи рационального и справедливого государства, присущие Петру, на практике привели, однако, к созданию полицейского государства по образцу западноевропейских абсолютных монархий. При отсутствии каких бы то ни было институтов социального контроля государство не было связано ничем в ходе рационализации и модернизации, которая поэтому неизбежно приобретала принудительный, навязанный характер…».

Несмотря на эндогенный характер модернизации, на практическом уровне для российской власти она часто и легко превращалась в инструмент достижения определенных целей, прежде всего военно-политических.

Даже «просвещенные» европейски мыслящие государственные деятели, признававшие необходимость модернизации, интенсификации экономики, отодвигали начатое на второй план, когда возникала необходимость мобилизации ресурсов для решения насущных задач государства.

На практике такое соотношение приоритетов выливалось в крах многих модернизационных начинаний при их столкновении с текущей политикой, с тактическими политическими решениями, с сиюминутными нуждами.

Показательный исторический пример – выпуск первых русских бумажных денег, ассигнаций. Введение в оборот бумажных денег было качественно значимым шагом для развития экономики, однако практически сразу после появления ассигнаций их эмиссия использовалась для покрытия расходов на ведение русско-турецкой войны. Результат – обесценивание, утрата доверия. Впрочем, если бы не война с Турцией, наверняка возникла бы еще какая-то неотложная государственная нужда. Главное – как только появились бумажные деньги, их выпуск стал рассматриваться как дополнительный ресурс и при первой же возможности этот ресурс был мобилизован.

Экономическое мышление российского руководства хорошо иллюстрирует фрагмент «Инструкции о казенных доходах», данной Комиссии о коммерции (созданной для приведения в порядок и улучшения состояния торговли и финансов) в 1763 г: «Многие из нас думают, что государственную экономию всяк тот может знать, кто у себя дома добрый хозяин, но мы понимаем, что государственная финанция тому только известна, кто из прямых ее оснований разуметь старается и что знание домашнего хозяйства и хозяйства государственного совсем происходят от противных принципий. Партикулярный человек делает в своем доме расход, смотря по доходу, а нам должно делать доход, смотря по расходу… Ибо и без того наши государственные расходы превосходят доход казенный более, нежели целым миллионом».

Целый ряд реформ, необходимость которых осознавали и обосновывали в многочисленных «прожектах» как чиновники, так и активные представители общества, вообще не начинались всерьез, потому что государство не было готово вкладывать в них деньги, не видя перспектив их быстрого возвращения. Особенно это было характерно для проектов, предполагавших трансформацию образа мышления и действия значительных социальных групп.

Так, во второй половине XVIII в. неоднократно ставился вопрос об активизации внешней торговли и коренном изменении образа мысли и действия российского купечества. Григорий Теплов, руководитель Третьей комиссии о коммерции, фактически игравшей при Екатерине II роль министерства торговли, и видный екатерининский вельможа Никита Панин, активно участвовавший в деятельности Комиссии, выступали с резкой критикой русского купечества. Теплов обвинял купцов в удовлетворении «тем продуктом, который оне от внутренней коммерции получают, употребляя к тому разные пронырства и хитрости». Н.И. Панин, писал, что «по большей части наше знатное и именитое купечество обогащается угнетением своих собратьев меньше имущих». Такому характеру предпринимательской деятельности русского купечества противопоставлялся идеал «истинной коммерции», сформированный под влиянием идей просветителей и западных экономистов. «Истинная коммерция» характеризовалась большим числом участников-предпринимателей, действующих в условиях честной конкуренции, обеспеченной справедливыми законами.

Реализация этого идеала в России, согласно проектам Панина и Теплова, предусматривала создание правового фундамента массовой предпринимательской активности, именно повышение социального статуса купечества, создание системы коммерческого образования.

На практике, однако, социальные реформы и новые законы так и остались на бумаге не из-за косности и архаичности купечества, а из-за отсутствия у власти воли к социальным реформам и денег на развитие образования.

Забота о коммерческом образовании ограничилась указом от 9 апреля 1764 г. об отправке купеческих детей на учебу за границу. В нем упоминались аналогичные постановления петровского времени, но, в отличие от них, указ 1764 г. не предусматривал финансирования учеников. Исследование, проведенное Н.В. Козловой, показывает, что и в дальнейшем эффективных мер по повышению уровня коммерческого образования предпринято не было. Единственное специализированное учебное заведение, основанное в годы правления Екатерины II, – Московское коммерческое воспитательное училище, в силу особенностей его организации не могло оказать серьезного влияния на существовавшее положение дел, да и оно финансировалось не казной, а П.А. Демидовым.

Впрочем, сами просвещенные чиновники в неудаче своих начинаний винили не власть (то есть себя), а традиционную косность подведомственного им населения.

Консервирование крепостного права и жесткость сословной структуры служили непреодолимым препятствием для последовательного развития качественно новых элементов в рамках традиционного общества.

В организованном по крепостному принципу обществе не могли закрепиться новые виды экономической, социальной, гражданской активности, которые появлялись, но существовать могли только вне рамок, установленных государством, вне закона, вне системы. То есть и здесь, вместо выстраивания системы отношений, способных развиваться, эволюционировать, расширять круг вовлеченных в них людей, реализовывалась модель «ухода», выводящая наиболее активные элементы за пределы социальной структуры.

А. Каменский в исследовании на материалах уездного города Бежецка показывает, что русская городская община уже во второй половине XVIII в. могла обладать признаками общины в европейском понимании, однако ее развитие и становление как института гражданского общества тормозилось жесткой сословной структурой и иными государственными установлениями: «Городская община по сравнению с другими группами горожан обладала значительно большей степенью легитимности в том смысле, что ее статус был более детально проработан в законодательстве. Именно это, собственно, и делало ее полноценной общиной не только в том значении, в каком это понятие традиционно употреблялось в контексте русской истории, но и в более широком понимании, обозначаемом обычно английским словом «community». Укрепляло статус городской общины и наличие, при всей ограниченности их функций и возможностей, выборных органов самоуправления. Однако отсутствие в России в тот период понятия «гражданство», сам характер социальной структуры русского общества и соответствующая ей система административного управления, предполагавшая подчиненность отдельных социальных страт параллельно существующим властным вертикалям, с одной стороны, крайне затрудняли разрешение возникающих конфликтов, с другой – порождали зоны своего рода безвластия, оказавшись в которых человек, по крайней мере, на время, мог находиться вне контроля государства… даже в условиях паспортной системы и тотального контроля государства человек мог годами и, по сути дела, бесконтрольно передвигаться по стране, переезжая с места на место и находя различные формы заработка».

Как отмечает А. Каменский, «потребности экономики в рабочих руках и различных профессиях были много шире того, что предусматривала социальная структура общества, подчиненная фискальным целям государства. Иначе говоря, социальная структура находилась в противоречии с потребностями экономики и тормозила ее развитие».

Естественно, существенного и достаточно быстрого роста качественно новых элементов, накопления их критической массы в таких условиях быть не могло. Нерегламентированная никакими законами территория «воли» при этом играла роль клапана, дававшего выход разного рода общественной активности, но не позволявшего ей трансформировать ни общество, ни государство, ни взаимоотношения между ними.

Говоря об очевидном промышленном росте, можно указать на такое же очевидное стратегическое ограничение: крепостная промышленность не могла развиваться самостоятельно, по законам рынка, свободной конкуренции. В крепостной системе не было свободных рабочих рук, рынка труда. Кроме того, серьезной помехой для действия рыночных механизмов была государственная защита интересов дворянства, использование которыми «административного ресурса» создавало заведомо неравные условия в отношениях с купеческим сословием. Что касается самих дворян-промышленников, особенно крупных, то они были ориентированы на вложение доходов не в производство, а в поддержание подобающего сословию образа жизни.

Быстрая, но сословно ограниченная европеизация дворянства в сочетании с консервацией и распространением крепостного права привели к формированию явного культурного разрыва между властвующим меньшинством и абсолютным большинством населения страны.

В конце XVIII – первой половине XIX в. государственная система все больше и больше противопоставляла себя идее развития, стремилась к статике, а европейскую динамичность воспринимала как угрозу.

Идейное отталкивание от революционной Европы выливалось в развитие и укрепление идеи об уникальном пути развития России, к которому неприложимы общеевропейские тенденции.

Император Николай I, видимо, сознавал проблему разрыва между государством и народом, грозившую России потрясениями, но пытался решить ее оригинальным способом – выстроить уникальную государственную систему по модели семьи, где государь занимал бы место строгого, но справедливого отца, направляющего развитие страны и народа по своему разумению. Идеологической опорой стала «триада» министра просвещения Уварова «православие – самодержавие – народность».

Попытка двигаться по «уникальному» историческому пути сопровождалась недооценкой и даже отрицанием важных элементов технической модернизации, которая рассматривалась как часть того, что разрушает стабильность, традицию.

Один из ключевых чиновников правительства Николая I Егор Канкрин, проработавший на своем посту 23 года, был убежден в несвоевременности развития в России железных дорог. Дело в данном случае не идет об архаичном менталитете русского чиновника, не понимавшего значения технического прогресса. Выпускник Маг-дебургского и Геттингенского университетов, известный экономист своего времени ценил науку и техническое развитие, способствовал распространению передовой научно-технической мысли в России, направлял в Европу агентов для сбора информации об изобретениях. Однако идея развития в России железных дорог противоречила его представлениям о сохранении стабильности – как в финансовой системе, так и в стране в целом. Наряду с железными дорогами, стабильности, по мнению Канкрина, угрожали свобода печати и суды присяжных.

В 30-40-х гг. XIX в. Россия достигла пика бюрократического контроля за внутренней жизнью страны и внешнеполитического могущества, примеривала на себя мундир «жандарма Европы».

Однако это была логика мира европейских монархий, в котором особо ценилась стабильность, достигнутая с помощью русских штыков.

В мире продолжающихся развиваться технологий все перевернулось с русской венценосной головы на ноги и оказалось, что Россия не выдерживает военно-технической конкуренции. Результат – неожиданное для власти поражение в Крымской войне, которое Николай I не смог пережить.

Цикл форсированной модернизации, ориентированной на внешние образцы, с акцентом на военно-промышленное обновление, модернизации, неотделимой от насильственных методов ее осуществления, был еще раз воспроизведен в СССР.

Мы не будем подробно рассматривать вопрос об эффективности сталинской модернизации, вкладе режима в Победу и цене Победы. Отметим только самое важное – то, что составляет суть фатального российского модернизационного цикла.

Сталинская модернизация сопровождалась насилием в отношении абсолютного большинства населения страны, которое рассматривалось властью как ресурс повышения темпов перемен.

Она включала элементы культурного развития (всеобщая грамотность, повышение образовательного уровня, внедрение элементов бытовой культуры), однако была ориентирована, прежде всего, на достижение военно-политических или даже геополитических целей.

Система государство – человек – внешний мир была ориентирована на закрытость, подозрительность, поиск государственной измены в каждом контакте с внешним миром.

После Второй мировой (Великой отечественной) войны сталинский СССР, ставший одной из двух сверхдержав, воспроизвел утопическую попытку николаевской России остановить «прекрасное мгновение» пика могущества.

Могущественное государство «проворонило» генетику и кибернетику, значение которых не могло быть продемонстрировано столь наглядно, как важность атомного проекта.

Новые попытки «догнать и перегнать» Запад, не меняя сути государства и его взаимоотношений с обществом, привели к еще одному крушению империи.

Описанную модель модернизации нельзя назвать половинчатой. Половинчатая – это когда что-то не завершено, недоделано. Здесь же достижение ускоренных темпов военно-технического развития за счет мобилизации ресурсов посредством жесткой социальной структуры – ключевое свойство системы.

При этом описывать происходящее с точки зрения противопоставления архаики и модерна также вряд ли представляется возможным.

Это была тоталитарная модернизация. Тоталитарная система стала исторически новым для нашей страны и всего мира явлением. Свести его к архаичному наследию деспотически-холопской Московской Руси – это уход от анализа темы, важной для всей Европы, которую в середине XX в. едва не поглотил нацистский тоталитаризм.

Альтернативный путь модернизации – Великие реформы 60–80 гг. XIX в. Их принципиальное отличие:

Участие общества как в формулировании их целей, так и в разработке планов реформы;

Направленность «реформы сверху» на переустройство общественных отношений, создание современных институтов, изменение общественного сознания, формирование новой картины мира;

Интеграция большинства населения в жизнь общества как цель реформы, направленность на интеграцию, а не на раскол общества в целом;

Вложение государством в реформу значительных средств, которые направлялись внутрь страны, обеспечивая масштабную социальную реформу;

Правовой характер преобразований.

Реформы были успешными. Они позволили стране динамично развиваться как в экономическом, так и в социальном плане, создавать адекватную времени экономику, строить гражданское общество.

Социальная трансформация исторического значения, затрагивавшая интересы и образ жизни всех социальных групп сверху донизу (в первую очередь, конечно, помещиков и крестьян, как писал Н.А. Некрасов: «Порвалась цепь великая, порвалась, расскочилася. Одним концом по барину, другим по мужику»), не привела к полномасштабному социальному конфликту, сравнимому, например, с гражданской войной в США.

Историческая незавершенность модернизации, ее срыв во втором десятилетии XX в., как мы уже отмечали, во многом обусловлены внешними факторами, прежде всего Первой мировой войной. Вместе с тем, можно отметить и проблемные моменты в самих реформах.

Во-первых, реформы могли быть начаты раньше. Неослабевающий интерес власти и общества к решению «крестьянского вопроса» и социально-политической реформе с конца XVIII в. и на протяжении всей первой половины XIX в. показывает, что проблема назрела и могла решаться Россией – победительницей Наполеона в 10-х гг. XIX в. Тогда, вероятно, не было бы оснований говорить об отставании от Европы и «догоняющей модернизации».

Однако в реальности десятилетия были потрачены на стратегически тупиковый поиск «особого пути». В результате Россия очевидно отстала от европейского времени. Так и не преодоленное отставание на фоне неизбежной включенности России в общеевропейские (глобальные) экономические, политические, военно-политические процессы в конечном счете и сделало нашу страну тем самым «слабым звеном», для которого испытания, выпавшие на долю всех европейских стран в начале XX в., закончились катастрофой.

Вторым фактором, обусловившим срыв модернизации, было затягивание полноценной политической реформы. Под «политической реформой» мы имеем в виду не одномоментное введение демократических институтов и резкое расширение политических прав населения, а, прежде всего, наличие политической воли и неуклонное обозначение вектора политической реформы.

Проекты П.А. Валуева, великого князя Константина Николаевича, М.Т. Лорис-Меликова вполне соответствовали этой задаче. Однако реализованы они не были. Более того, контрреформы 80-х гг. XIX в. обозначили совсем другой, охранительный вектор.

У российских либералов начала прошлого века была надежда на то, что политические реформы станут естественным следствием распространения частной собственности, прежде всего, крестьянской частной собственности на землю. В незавершенности этого процесса корень проблемы срыва 1917 г. видят и современные историки.

А.Н. Медушевский, например, так пишет о взаимоотношениях общества и государства в ходе реализации Великих реформ: «Необходимый на исторически длительный срок консенсус общества и государства вновь разрушился. Экономическая свобода требовала политических реформ, а для их реализации был необходим этап становления гражданственности, нового отношения к собственности, труду, политической культуре. Консенсус оказался под угрозой срыва, сменяясь деструктивными и утопическими программами немедленных радикальных изменений по всему спектру социальных структур и общественных отношений».

Заметим, однако, что нереализованная перспектива легко поддается идеализации. На практике превращение крестьян в мелких и средних собственников вряд ли автоматически решило бы проблему несправедливого с точки зрения крестьян распределения земли между ними и помещиками, а значит, колоссальное напряжение, рожденное этим вопросом, имело все шансы сохраниться и определять вектор любой общественно-политической дискуссии, в которую оказались бы вовлечены крестьяне. Если же говорить о более глубоком процессе «становления гражданственности», то он, во-первых, непростой и длительный (а историческое время, отпущенное реформаторам, уходит быстро), во-вторых, вряд ли вообще возможен в ситуации отсутствия перемен в организации верховной власти.

На наш взгляд, чуть ли не самый главный урок, который дает нам отечественная история последних полутора столетий, заключается в том, что откладывание политической реформы, затрагивающей «верхние этажи» власти, «на потом», в ожидании того, что социальное развитие создаст некую базу для формирования демократических институтов, – тупиковый путь. Еще раз повторим, не обязательно все делать сразу, но политическая воля, вектор реформы, должны быть понятными и обществу, и самой власти. В противном случае истинным мотивом откладывания реформы оказывается не забота о сохранении стабильности и ограждении страны от «великих потрясений», а примитивный страх потерять власть.

Третий путь разрешения накопившихся проблем – революционный, предполагающий разрыв правовой преемственности, высокий уровень насилия, радикализма, разрушения, мы не склонны характеризовать как модернизацию вообще. Это срыв модернизации, а не ее ускорение.

А.Н. Медушевский: «Революция, как показывает исторический опыт, не является конструктивным решением проблем, но, скорее, означает срыв модернизации, выражающийся в отказе от самого поиска рационального решения. Спонтанная аграрная революция (как антитеза рациональной аграрной реформе) повсюду в мире выступала фактором ретрадиционализации общества – восстановления архаичных институтов и представлений (например, советов), становившихся тормозом устойчивого и разумного процесса социальных преобразований. Это цивилизационная ловушка, способная поглотить достижения предшествующего позитивного развития. Во всех случаях избрания стратегии аграрной революции это означало срыв конструктивной работы по преобразованию общества, который объяснялся как трудностями реформ, так и консерватизмом правящего класса».

Вариант модернизации, ограниченной техническими инновациями и не затрагивающей ни общественное сознание, ни социально-политическую систему, рассматривать тоже не стоит. Может быть, в рамках относительно компактного общества на этапе индустриализации это и возможно, но для России постиндустриальной эпохи такой вариант нереален. Российские реформы, какими бы ограниченными и односторонними они ни были, никогда не ограничивались одним только техническим перевооружением. Без модернизации сознания никакие реформы были бы просто невозможны. Эта модернизация, правда, могла затрагивать не все общество и далеко не все сферы жизни, однако все равно ее нельзя уложить в схему «старых мозгов», вооруженных новыми технологиями.