Постсоветские страны. Страны постсоветского пространства Страны входящие в постсоветский регион

ПОСТСОВЕТСКОЕ ПРОСТРАНСТВО: СУВЕРЕНИЗАЦИЯ И ИНТЕГРАЦИЯ. ЭТНОСОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ОЧЕРКИ - (Москва, 1997) работа Ж.Т. Тощенко, посвященная социологическому анализу этнополитических проблем как эпицентра общественной жизни. События последнего десятилетия в этой сфере достигли драматического размаха, выраженного в военном, политическом… … Социология: Энциклопедия

Пространство понятие, используемое (непосредственно или в словосочетаниях) в обыденной речи, а также в различных разделах знаний. Пространство на уровне повседневного восприятия Математика Трёхмерное пространство Аффинное пространство Банахово… … Википедия

Единое экономическое пространство … Википедия

История России … Википедия

Запрос «бСССР» перенаправляется сюда. О термине БССР см. Белорусская Советская Социалистическая Республика. Постсоветское пространство, также известное как республики бывшего СССР, страны СНГ и Прибалтики или новые независимые государства, это… … Википедия

Запрос «бСССР» перенаправляется сюда. О термине БССР см. Белорусская Советская Социалистическая Республика. Постсоветское пространство, также известное как республики бывшего СССР, страны СНГ и Прибалтики или новые независимые государства, это… … Википедия

Запрос «бСССР» перенаправляется сюда. О термине БССР см. Белорусская Советская Социалистическая Республика. Постсоветское пространство, также известное как республики бывшего СССР, страны СНГ и Прибалтики или новые независимые государства, это… … Википедия

Запрос «бСССР» перенаправляется сюда. О термине БССР см. Белорусская Советская Социалистическая Республика. Постсоветское пространство, также известное как республики бывшего СССР, страны СНГ и Прибалтики или новые независимые государства, это… … Википедия

Население СССР, Союза Советских Социалистических Республик. Содержание 1 Предыстория 2 Численность 3 Данные Госкомстата … Википедия

Книги

• Постсоветское пространство в глобализирующемся мире. Проблемы модернизации , . В монографии освещаются проблемы модернизации постсоветского экономического пространства на трех уровнях - страновом, региональном и глобальном. Глобализация предъявляет новые жесткие…
• Постсоветское пространство. Альтернативы интеграции , Е. И. Пивовар. Монография посвящена одной из наиболее интересных и актуальных проблем развития постсоветского пространства - интеграции стран, ранее входивших в качестве союзных республик в состав СССР.…

Постсоветские страны, как известно, серьезно отстают от развитой части мира. Самые успешные из них находятся всего лишь на среднемировом уровне развития. Все это результат беспрецедентной деиндустриализации, произошедшей в результате рыночной трансформации и распада СССР. Чтобы компенсировать понесенные в 1990-е годы потери, все постсоветские страны заинтересованы в стабильных темпах роста экономики, превышающих среднемировые.

Экономический рост начала 2000-х годов не сопровождался технологическим рывком, масштабным обновлением производственной части экономики и специализации постсоветских стран в мировой экономики. Наоборот, произошло усиление их функции как поставщиков энергоресурсов и сырья для рынков ЕС и Китая. По факторам и условиям экономического развития рассматриваемые страны можно разделить на три группы.

Первую группу составляют Азербайджан, Казахстан и Туркменистан - разные по уровню либерализации и открытости экономики страны, которые объединяют широкие возможности наращивать экспортный потенциал в традиционных отраслях, прежде всего в топливно- энергетическом секторе. В развитии углеводородной сферы активно участвуют ТНК. Именно в этих странах в нулевые годы наблюдались самые высокие темпы роста ВВП при растущем положительном сальдо внешней торговли. Часть углеводородных долларов аккумулируется в специальных фондах этих стран, что обеспечивает им достаточно стабильное финансовое положение.

Но все эти страны, несмотря на усилия по диверсификации промышленности, подвержены «голландской болезни». Имея устойчивый приток финансовых ресурсов, они располагают ограниченными внутренними рынками для продукции многих современных производств. Импорт в большинстве случаев оказывается выгоднее национального производства. Определенные ограничения в диверсификацию вносит дефицит рабочей силы необходимой квалификации. Наиболее активные попытки диверсификации осуществляет Казахстан на основе иностранных инвестиций и технологий. Для стран этой модели развития серьезные риски создают колебания цен на углеводороды и инфраструктурные условия доставки углеводородов на рынки. Именно последнее обстоятельство определяет их интерес к региональному сотрудничеству.

У России - схожий тип экономики. Эти страны важны для нее c точки зрения как конкуренции на мировых рынках углеводородов, так и партнерства в сфере ТЭК. Большие доходы от экспорта углеводородов расширяют внутренний спрос этих стран, что может интересовать российских производителей. Россия в экспорте этих стран занимает менее 10%, ее доля в их импорте в 2-3 раза больше. Перед Россией стоят те же проблемы, что и в указанных странах, и ей интересен опыт этих стран в проведении валютно- финансовой политики, диверсификации и модернизации национальной экономики в системе мирового хозяйства.

Другую, наиболее многочисленную группу, составляют страны - импортеры энергоносителей. Эти страны при больших различиях объединяет устойчивое отрицательное сальдо внешней торговли, хронические проблемы платежного баланса, которые они решают c помощью экспорта рабочей силы, привлечения иностранных инвестиций, кредитов и помощи. У всех этих стран более слабая финансовая база развития. Риски и угрозы для стран этой группы составляют быстро меняющиеся условия торговли, прежде всего за счет роста мировых цен на энергоносители, которые серьезно влияют на состояние платежного баланса, бюджета и задолженности. Страны именно этой группы - Армения, Грузия, Молдова, Украина, а также Белоруссия наиболее сильно пострадали от глобального финансово-экономического кризиса. Ситуацию усугубило то, что экспорт этих стран во многом зависел от спроса на рынках ЕС и России, который во время кризиса резко сократился. Одновременно резко сократились и потоки капитала из этих стран.

Страны этой группы в основном проводят более либеральную и открытую экономическую политику. Они видят решение проблем своего развития в интеграции либо в ЕС, либо в постсоветские региональные образования. Для них важен широкий доступ на рынки товаров, услуг, труда и капитала стран-партнеров. Доля России во внешней торговле этих стран колеблется от 10 до 50%.

Страны этой модели развития можно разделить на две подгруппы - малые страны: Армения, Грузия, Молдова, Киргизия и Таджикистан c узкой отраслевой структурой производственного сектора и более крупные Украина и Белоруссия c диверсифицированной структурой промышленности, играющие важную роль транзитной территории во взаимных торгово-экономических связях между Россией и ЕС.

Третью группу составляет Узбекистан. Специфику этой страны, занимающей серединное положение в Центральной Азии, определяет закрытая внешнеэкономическая политика. Эта страна самодостаточна в плане энергоресурсов, не имеет особых проблем в платежном балансе. При небольшом экспортном потенциале у нее сравнительно диверсифицированная промышленность, ориентирующаяся на достаточно емкий внутренний рынок и рынки соседних стран. Внутренний спрос определяется как растущими инвестициями в основной капитал, так и переводами трудовых мигрантов. Угрозы экономике страны создают перепады в спросе на ее товары и рабочую силу, а также в условиях получения иностранных кредитов и инвестиций.

Все постсоветские страны, независимо от модели развития, невелики по размерам их внутреннего рынка, они представляют собой периферийную и полупериферийную часть мировой экономики, во многом зависят от конъюнктуры мировых товарных и финансовых рынков и от отношений c более мощными соседями. У всех рассматриваемых стран проблемы роста прямо или косвенно зависят от конъюнктуры мирового нефтяного рынка. Среди них относительно независимую экономическую политику могут проводить только экспортеры углеводородов. Но ее реализация сдерживается нехваткой кадров, слабостью инновационной сферы, системой сложившегося государственного управления.

Рыночная трансформация в странах СНГ до сих пор не сопровождалась широкой структурной и технологической модернизацией производственной части экономики. Ощущая острую потребность в модернизации, в формировании нового профиля национальной экономики как части мирового хозяйства, эти страны испытывают дефицит финансовых и интеллектуальных ресурсов для ее проведения. Модернизация здесь в основном проявляется в технологическом обновлении отраслей, работающих на внутренний рынок, и отраслей традиционного экспорта

Российский фактор в развитии этих стран сегодня проявляется прежде всего в восстановлении и развитии традиционных производств. Россия во многом влияет на экономики стран СНГ через экспортные цены и пошлины на углеводороды, потребление товаров их традиционного экспорта, импорт рабочей силы, через экспорт и импорт транзитных услуг, инвестиции и деятельность российских компаний. Модернизационный импульс от России, выражающийся в появлении новых технологий и производств в странах Содружества, действует пока довольно слабо. Он в основном выражается в заимствовании ими российского дизайна рыночных нововведений, ускоренном развитии благодаря российским компаниям, мобильной связи и Интернета. Как показали нулевые годы, Россия ретранслировала колебания мировой конъюнктуры на экономики большинства стран в период как подъема, так и спада.

Вторая половина минувшего десятилетия отмечена активизацией усилий России и других стран Содружества в создании многосторонней зоны свободной торговли (ЗСТ) в рамках СНГ и Таможенного союза (ТС) - в рамках ЕврАзЭС. Формирование региональных торгово- экономических блоков непосредственно не обеспечивает устойчивых темпов развития стран-участниц, прогрессивных структурных изменений в их экономике, выравнивание уровней развития, но создает для этого предпосылки в виде расширения рыночного пространства, повышения эффективности использования имеющихся ресурсов, расширения потребительского выбора и усиления конкуренции между производителями.

Постсоветские страны в результате произошедшего упрощения промышленности и при широком использовании мер нетарифного и административного сдерживания нежелательного импорта не могут продуктивно расширять свое рыночное пространство. На экономический рост стран импортеров энергоносителей больше влияет динамика цен на углеводороды, чем либерализация взаимной торговли готовыми изделиями.

Интерес Белоруссии к ТС и ЕЭП во многом продиктован обещаемой «интеграционной скидкой» c цены на газ и отменой странами ТС экспортной пошлины на нефти. Для эффективного использования более широкого рыночного пространства необходима согласованная модернизация экономик стран участниц интеграционных проектов.

В настоящее время постсоветские страны для модернизации национальной экономики все шире используют заимствованные из третьих стран бизнес-идеи и технологии, что приводит к формированию трансграничных технологических цепочек и опережающему росту торговли c ними, что проявляется в наращивании технологического и торгового сотрудничества c третьими странами. Доля взаимной торговли постсоветских стран (в общем объеме) за нулевые годы снизилась c 28,5 до 22,5%. Ситуация, безусловно, двусмысленная. ТС и ЗСТ создаются для того, чтобы торговать продукцией, созданной на основе технологий третьих стран. Однако модель догоняющего развития допускает это.

Но, на мой взгляд, в определенных пределах, поскольку она нацелена на создание условий для реализации продукции, а не трансграничных производственно- технологических цепочек, образующих субстрат интеграционного объединения. Как показывает мировой опыт, успешность интеграционной группировки и ее устойчивое развитие зависит от того, насколько она опирается на национальные технологические разработки и каково ее место в мировом инновационном процессе.

Именно региональные технологические и продуктовые нововведения, получающие мировое признание, лежат в основе роста взаимного товарооборота и национальных экономик. Россия должна инициировать создание постсоветского инновационного региона c претензией (в некоторых инновационных сегментах) на мировое технологическое лидерство. Международный инновационный регион предполагает сотрудничество стран на всех стадиях инновационного передела, фундаментальная наука, прикладная наука, разработки и опытные образцы, массовое производство. Сейчас контуры такого инновационного региона просматриваются в Союзном государстве. Именно формирование такого региона c сохранением сырьевой роли постсоветских стран в мировой экономике, на мой взгляд, может обеспечить устойчивые темпы роста их экономик.

Термин "постсоветское пространство" появился в политологии вслед за распадом Социалистических Республик (СССР). Как правило, он понимается буквально географически - это территория, на которой располагался бывший Советский Союз. Хотя многие политики, культурологи и экономисты вкладывают в него гораздо больше.

Попробуем и мы разобраться. - это что?

География

Наверное, главный момент в понимании термина. Постсоветское пространство - это все бывшие союзные республики, а теперь независимые государства, возникшие после исчезновения СССР. Назовем их все по регионам: Балтия - Латвия, Литва, Эстония; Европа - Беларусь, Украина, Молдавия (Молдова); Закавказье - Армения, Азербайджан, Грузия; Средняя Азия - Казахстан, Узбекистан, Киргизия (Кыргызстан), Туркмения (Туркменистан), Таджикистан.

Для полноты картины, возможно усложняя ее, назовем непризнанные или частично признанные государственные образования, появление которых вызвано проблемами на постсоветском пространстве (к ним вернемся ниже). Итак, Европа - Приднестровская Молдавская республика, Донецкая народная республика, Луганская народная республика; Закавказье - Республика Абхазия, Республика Южная Осетия, Республика Арцах (Нагорный Карабах). Как синоним, объединяющий их все, используется также словосочетание "страны ближнего зарубежья".

В географическом понимании постсоветское пространство составляют именно они. Впрочем, постсоветское пространство - это не только география.

Геополитика

Политологи не ограничивают "территорию" СССР только квадратными километрами. Союз был сильным государством, имевшим огромные сферы влияния, фактически являясь идеологическим, а очень часто и экономическим хребтом государств, объявивших о социалистическом пути развития. Советский Союз частенько контролировал и политическую обстановку этих стран, прибегая порой к военному вмешательству. В сферу "широкого" постсоветского пространства входили такие страны, как: в Европе - Польша, Восточная Германия (ГДР), Чехословакия, Венгрия, Болгария, Румыния; в Азии - Вьетнам, Северная Корея (КНДР); в Латинской Америке - Куба.

Это, впрочем, не значит, что все страны соцлагеря подчинялись СССР. Потому в перечень стран зон влияния СССР не включены вроде бы социалистические Китай, Югославия и Албания, имевшие хронические, вплоть до военных, конфликты и разногласия. Не называем мы и многочисленные страны Африки и Азии, периодически менявшие политический курс, стараясь извлечь полезную для себя "энергию" из геополитической борьбы гигантов - СССР и США. Подобно первому президенту Афганистана Мохаммеду Дауду, однажды заявившему: "Я чувствую себя счастливым, когда могу закурить мои американские сигареты с помощью советских спичек".

Исчезновение СССР внесло большие изменения в разные сферы жизни этих государств, что говорит в пользу оправданности существования большего широкого понимания термина "постсоветского пространства". Это не все, что он означает.

Культурология и социология

Подавляющее большинство населения в родилось и выросло в СССР. Училось в советских школах и вузах, владело государственным языком Советского Союза - русским, жило согласно "кодексу строителя коммунизма", так или иначе разделяло культурные советские ценности. Кроме того, существование республик носило, скорее, административный характер: передвижения населения внутри страны хоть и контролировалось, но не возбранялись, а то и поощрялись. В результате этническая однородность территорий размывалась, появлялись смешанные браки, жители далеких друг от друга регионов имели родственные связи.

Юридическое исчезновение Советского Союза, смена системы ценностей и ориентиров не может мгновенно изменить людей и отменить их родственные связи. Оттого до сих пор даже конфликтующие республики бывшего СССР, хотят они того или нет, ощущают бесспорную общность. В меньшей степени это касается соцстран дальнего зарубежья.

Именно вышеописанное культурологи, социологи и историки также называют постсоветским пространством. И расположено оно не на квадратных километрах, а в душах и головах людей.

К сожалению, перемены не обходятся без проблем. Порой жестких и тяжких. На постсоветском пространстве во всех его измерениях даже спустя четверть века их с избытком. Назовем самые сложные.

Территориальные споры

Что кому? Самый актуальный вопрос при разводе очень горяч и при разделе страны. И хотя де-факто гарантировал новым государством нерушимость границ, согласно их советским контурам, эти споры возникли, возникают и будут возникать.

• Во-первых, границы бывших союзных республик носили по большей части административный характер и не были согласованы с интересами населения, историческими особенностями, да и никто в руководстве СССР не задумывался о том, что страны когда-нибудь не станет.
• Во-вторых, подвижность административных границ. Например, тот факт, что присоединение Абхазии к советской Грузии происходило вопреки желанию коренного народа.
• В-третьих, Советский Союз заморозил многие межнациональные конфликты, которые "растаяли", породив раздел территорий по национальному и религиозному признаку. Данные факты дают оправданные и не очень поводы устраивать территориальные споры или объявлять независимость. Хорошо, если они решаются мирным путем. К сожалению, вариант затяжного военного конфликта наиболее распространен.

Данный аспект для стран социалистического лагеря актуален только для Югославии, до сих пор продолжающей деление.

Национализм

Новые государства всячески ищут поводы выдвинуть вперед свою историческую значимость и силу. Все бы ничего, но при этом доходит до ограничения функционирования неродных для титульного населения языков, даже если в ряде регионов страны они более традиционны во всех смыслах.

Вводятся ограничения в правах для людей некоренной национальности. Не запрещены, а то и поддерживаются политические движения и общественные организации, пропагандирующие национализм вплоть до крайних форм экстремизма, от которого один шаг до фашизма. Часть всего этого - русофобия. Так исторически сложилось, что на имперском пространстве и в Советском Союзе государствообразующим народом были русские.

Причем в СССР продвигались принципы интернационализма и, хотя де-факто признавалось лидерство русских, но всегда подчеркивалось: да, бывают отсталые народы, но это только ввиду исторических обстоятельств, при должном развитии и внимании люди всех наций равны. К сожалению, как реакция на подобные действия идеи национализма имеют почву для развития и в России.

Разгул русофобии наблюдается и во многих странах бывшего соцлагеря. Правда, во многим он связан, скорее, с давним историческим прошлым (в случае с Польшей). Однако национализм в катализе с территориальным спором привел и к жуткой сербско-хорватской войне.

Разрыв экономических связей

Регламентированная экономика Советского Союза была разрушена, уже на старте обрушив и экономики молодых государств и "обеспечив" низкий уровень жизни, безработицу, преступность и прочие подобные "радости".

Странам с большим экономическим потенциалом (Россия и Казахстан) с течением времени удалось встать на ноги. Вызывает уважение курс Белоруссии на постсоветском пространстве. Она - одна из очень немногих стран смогла избежать главных проблем общности бывших стран СССР.

Тяжело пришлось и приходится соцстранам. В рамках социалистического СЭВ (Содружество экономической взаимопомощи) их экономики взаимодействовали с советской и друг с другом. В новой реальности, в рамках Евросоюза, они испытали шок и трепет, ощущая свою ненужность. Поиск своего места в мировой экономике еще продолжается.

СНГ для решения проблем

Именно для решения проблем в рамках одной общности и проведения согласованной политики на постсоветском пространстве было создано Содружество Независимых Государств. На добровольной основе входят в него бывшее республики СССР. В ведении органов СНГ вопросы экономики, культуры и безопасности. К сожалению, не все государства вошли в его состав. Некоторые из него успели уже выйти. Хотя Содружество - хорошая площадка для взаимопонимания. Впрочем, возможны и другие формы. Подобные, например, инициативе Беларуси по созданию Союзного государства России и Беларуси.

Главное ведь то, что нам всем жить если не вместе, то все равно рядом: хорошие соседи лучше плохих.

Постсоветское пространство после распада Советского Союза представляло собой единое геополитическое целое. Но результаты последующего развития новых независимых государств (ННГ), возникших на территории бывшего СССР, свидетельствуют о том, что теперь едва ли возможно рассматривать их в таком качестве: дезинтеграционные процессы привели к фрагментации, что проявляется в различной внешнеполитической ориентации существующих здесь субъектов международных отношений. Учитывая это, можно выделить три группы стран.

К первой относятся государства, которые участвуют в реализации интеграционных проектов, инициированных и возглавляемых Россией, - Белоруссия, Казахстан, Армения, Киргизия и Таджикистан. Их лидеры, сформировавшаяся там политическая элита исходят из необходимости тесного сотрудничества с Москвой. Они являются членами Евразийского экономического союза, ОДКБ.

Вторая группа состоит из стран, стремящихся войти в евроатланти­ческую систему безопасности и при­­соединиться к европейской экономи­ческой интеграции, став, соответствен­но, членами НАТО и ЕС. Это Украина, Молдавия и Грузия. Они провозгласили курс на вхождение в Европу, который последовательно и неуклонно реализуют. Все они имеют напряженные отношения с Москвой.

В третью группу входят страны, которые не проявляют интереса к участию в интеграционных проектах, возглавляемых Россией, и не стремятся войти в Европу, предпочитая сохранить за собой свободу рук, развивая сотрудничество как с Россией, так и с ЕС, США, а также с Китаем. Это Азербайджан, Узбекистан, Туркмения.

ННГ возникли на месте бывших советских республик, народы которых совместно прожили в одном государстве не одно столетие и экономики которых входили в единый народно-хозяйственный комплекс Советского Союза. Казалось бы, после распада СССР они должны были ориентировать свою внешнюю политику на сохранение единого политического и эко­номического, а также геополитического постсоветского пространства. Однако этого не произошло. Даже в оформившемся на постсоветском пространстве интеграционном ядре в виде Евразийского экономического союза по-разному понимается сущность интеграции, темпы, формы и ме­ханизмы ее осуществления.

Геополитическое единство постсоветского пространства все более и более размывается, и остановить этот процесс не представляется возможным. Для подавляющего большинства этих государств СНГ не является главным приоритетом их внешней политики и, видимо, таковым уже и не будет. Политические элиты не заинтересованы в формировании эффективных и дееспособных институтов и механизмов интеграции, опасаясь лишиться власти и попасть под влияние бывшего «имперского центра» - России. Главного гаранта своей независимости они видят в лице Запада: США, ЕС, НАТО. Но одновременно Запада опасаются, так как западные демократии требуют - может быть, и не всегда настойчиво - уважения прав человека, принципов демократии, совершенствования институтов собственности, что угрожает властным позициям правящей политической элиты, которая рассчитывает остаться у власти надолго, а лучше навсегда. Отсюда и усиливающаяся заинтересованность в расширении связей с Китаем, который, предоставляя кредиты, предлагая различные инвестиционные программы, не выдвигает никаких политических требований, не критикует за нарушение прав человека и вообще не предпринимает никаких шагов, которые могли бы быть расценены как вмешательство во внутренние дела. Пекин для них сегодня самый удобный партнер. Конечно, они видят опасные последствия экономической экспансии КНР на свои рынки и пытаются их ослабить с помощью различных заградительных протекционистских законов. Но разворот в сторону сотрудничества с Китаем очевиден. Политические и в том числе геополитические результаты такой политики зримо проявятся через несколько лет.

США еще в 1993 году заявили о том, что не рассматривают постсоветское пространство в качестве зоны исключительно российских интересов и провозгласили доктрину геополитического плюрализма в регионе. ЕС также проводит активную политику по вовлечению ННГ в зону своего влияния, выделяя для этого немалые ресурсы. В рамках политики «нового соседства», а затем «восточного партнерства» Брюс­сель стремится включить европейские и южнокавказские ННГ в систему особых отношений с ЕС, что подрывает усилия РФ по налаживанию экономической интеграции на постсоветском пространстве. Эту же роль была призвана играть одобренная ЕС в июне 2008 года стратегия нового партнерства в отношении стран Центральной Азии. Тем самым Европейский союз создает необходимые предпосылки для ускорения политической ассоциации и экономической интеграции с заинтересованными странами региона.

Анализ внешней политики ННГ неизбежно ставит вопрос о соответствии международной активности правящих в них политических элит национальным интересам этих стран. Что касается взаимоотношений с Россией, ЕС, США и Китаем, то общенациональный консенсус в этих государствах не сложился, что проявляется и в их внешней политике. Это особенно отчетливо видно на Украине и в Молдавии, хотя и в других ННГ сформировались сходные тенденции. Достигнуть консенсуса по вопросам внешнеполитической стратегии удастся не скоро, и разногласия еще долго будут сотрясать государственные здания в ННГ, обрекая многие из них на существование в статусе несостоявшихся государств.

Интеграционные проекты на постсоветском пространстве, инициированные Россией, встречают там скрытое или открытое отторжение из-за опасения потерять свой суверенитет. Поэтому все ННГ предпочитают строить свои отношения с Москвой на двусторонней основе, руководствуясь принципами международного права.

Распаду единства евразийского геополитического пространства способствует нарастание противоречий между самими ННГ. Противостояние Азербайджана и Армении - из-за Нагорного Карабаха, России и Грузии - из-за статуса Южной Осетии и Абхазии, России и Молдавии - из-за Приднестровья, Узбекистана и Киргизии - из-за водных ресурсов, Узбекистана и Таджикистана - из-за разногласий по поводу демаркации государственной границы и особенно российско-украинский конфликт делают воссоздание единства в рамках какой-то институализированной структуры в обозримом будущем маловероятным.

Стабильность на постсоветском пространстве размывается и неустойчивым социально-экономическим и политическим положением в ННГ. Они приступили к преобразованиям примерно в одно и то же время, что и бывшие социалистические восточноевропейские страны. Но их политические режимы принципиальным образом отличаются друг от друга. Если бывшие союзники СССР смогли создать устойчивые институты демократии с действенной системой сдержек и противовесов и реальной многопартийностью, избежать авторитаризма, то большинство постсоветских стран еще очень далеки от этого. НАТО и ЕС выступили в качестве мощной политической си­лы, заставившей политический истеб­лишмент восточноевропейских стран проводить эти преобразования. Страны постсоветского пространства оказались предоставленными сами себе и пошли по накатанному пути традиционализма. Поэтому и результаты реформ здесь совершенно иные.

За два с лишним десятилетия в них не была создана дееспособная и устойчивая модель экономического развития, способная адекватно реагировать на вызовы глобализации. Ощущения бесперспективности и отчаяния, которые охватывают широкие слои населения ННГ, с одной стороны, ведут к политической пассивности, а с другой - создают мощный социальный заряд огромной разрушительной силы, способный привести к выходящим из-под контроля массовым стихийным протестам в виде «цветных революций».

К наиболее тяжелым последствиям и для самой страны, и для европейской безопасности, и для постсоветского пространства привела украинская «цветная революция». За годы независимости украинская политическая и бизнес-элита не смогла создать современную эффективную экономику, устойчиво работающую систему государственных институтов, политических партий, ориентированных в своей деятельно­сти на защиту интересов общества и го­сударства. Аналогичные общественные настроения характерны для Грузии и Молдавии.

Украинский кризис потряс Содружество Независимых Государств. Некоторые страны поддержали Украину, но никто не заявил открыто о поддержке России. Тем самым украинский кризис явился еще одним весомым фактором дезинтеграции постсоветского пространства. Его урегулированием занимаются внерегиональные страны и институты - ЕС и ОБСЕ. После российско-грузинской войны 2008 года и признания Россией независимости Южной Осетии и Абхазии, присоединение к ней Крыма было воспринято как намерение проводить политику собирания земель, воссоздание российской империи, что вызвало у новых независимых государств заметное отчуждение от Москвы.

Мыслители XIX и XX веков полагали, что евразийское пространство, сформированное в виде Российской империи, а затем СССР, в случае его распада на независимые государства будет источником нестабильности, ареной соперничества различных центров силы. И эти пророчества сбываются. Без объединения государств постсоветского пространства в рамках большого геополитического проекта по созданию интеграционной системы невозможно стабилизировать ситуацию и придать ей устойчивость. В противном случае оно будет раздираться межгосударственными столкновениями, сопровождаться распадом государств, переделом границ очень и очень долго.

В этом плане имеется убедительный опыт Европы, которая прошла длительный путь, прежде чем смогла наслаждаться плодами мира и процветания. Однако здесь такого проекта не имеется. В строительстве Евразийского экономического союза большинство ННГ не участвует и положенные в его основу идеи не разделяет. Местный бизнес в рамках функционирования единого экономического пространства оказался не в состоянии конкурировать на равных с российскими товарами и добивается введения ограничений на поставку российской продукции. Большинство ННГ заинтересовано в участии в реализации китайского проекта создания экономического пространства Великого шелкового пути, связывая с ним надежды на восстановление своей экономики.

Усилия Российской дипломатии использовать механизмы ООН, ОБСЕ, «нормандской четверки» для нормализации обстановки, для прекращения идущей на юго-востоке Украины гражданской войны успеха не имели. Запад, и в первую очередь США, судя по всему, в этом не заинтересован. Он намерен сохранить нарастающий хаос в стране, что исключает возможность установления стабильных отношений между Россией и Украиной. Запад достиг своей стратегической цели. Установившееся враждебное противостояние между двумя странами сохранится, видимо, на долгие годы, что исключает их объединение в рамках каких бы то ни было интеграционных союзов.

Что Россия потеряла и что обрела в результате своей политики на Украине? Она получила Крым, что существенно улучшило ее геополитические позиции в мире, в Европе и Причерноморье. Но потеряла Украину, если не навсегда, то надолго. Но с другой стороны, и пассивное созерцание развития ситуации на Украине не сулило ничего хорошего. По существу, Москва была поставлена перед необходимостью выбора между плохим вариантом развития двусторонних отношений и очень плохим…

…Распад Советского Союза дал мощный толчок борьбе народов на пост­советском пространстве за самоопределение вплоть до образования своих собственных независимых государств, одновременно в некоторых новых независимых государствах началось нацстроительство, в результате чего они начали развиваться не как демократические, а как национальные государства. Это приводит к конфликту между титульными нациями и национальными меньшинствами. Исторически борьба за самоопределение на постсоветском пространстве является четвертой волной самоопределения в Европе.

В результате первой волны в XIX ве­ке завершился процесс формирования национальных государств в Западной Европе и частично на Балканах, затем возникли национальные государства в межвоенный период в Восточной Европе, и наконец, в конце ХХ века началась борьба за самоопределение народов бывшего СССР и Югославии. Распад СССР и образование ННГ не завершили борьбу за самоопределение, напротив она приобрела новую динамику и более острые формы выражения, стремления к самоопределению народов, являющихся там национальными меньшинствами. Это стремление к самоопределению и нежелание национальных элит титульных наций его предоставить способны взорвать как государственность этих стран, так и безопасность на всем постсоветском пространстве. Национализм может превратиться в разрушительную силу, блокирующую трансформацию общества и государства. Его проявления отмечаются в Армении, Азербайджане, Грузии, Украине, странах Балтии. Для его изживания требуется немало времени, в течение которого безопасность в Евразии будет неустойчивой.

Распад СССР еще не завершен. Это произойдет только после создания устойчивой государственности ННГ, решения проблем нацстроительства, нормализации отношений между новыми независимыми государствами, и в первую очередь - между Россией и Украиной. Но для этого потребуется немало времени, в течение которого евразийское геополитическое пространство будет лихорадить, и оно может окончательно исчезнуть как геополитическое целое.

СНГ похоже на голого короля. Дилемма проста: нужен ли ещё кому-то этот король? Не оказываемся ли мы в плену иллюзий, утверждая, что интеграция постсоветского пространства есть безусловное благо? Не является ли это следствием ностальгии по общему прошлому, усиленной комплексом имперской неполноценности? Нужна ли и выгодна ли России подобная интеграция?

Россия как монопольный субъект интеграции

Постсоветское пространство в своей долгой истории объединялось в двух формах - империи и советской федерации. Российская империя исторически была более устойчивым и долгосрочным образованием, хотя и не смогла решить задач гармоничной модернизации и преодоления исторической неодновременности своих составных частей. СССР как федерация оказался неустойчивым, асимметричным политическим компромиссом российского центра и этнических окраин, который разрешился закономерным распадом в контексте сочетания многих неблагоприятных внешних и внутренних факторов.

Следует честно признать необратимость разрыва исторической, социальной, экономической, культурной непрерывности, поддерживаемой Российской империей и СССР. Бывшие союзные республики всё более неодновременны в своих центробежных тенденциях. Среднеазиатские республики тяготеют к периферии капиталистической миросистемы, в то время как Прибалтика стремится найти своё «место с конца», но зато в центре этой системы.

Проблема интеграции заключается в том, что с позиций здравого смысла и рационального экономического расчёта никакой особой и явной выгоды для простых людей из постсоветских стран в данном процессе не просматривается. Однако условия интеграции любых проектов, выходящих за рамки сиюминутных выгод, требуют в качестве своего условия именно отказа от подобной логики прагматизма, признания её иррациональности с позиций неких больших целей и ценностей. Именно таким проектом потенциально является реинтеграция постсоветского пространства, не несущая немедленных и явных выгод её участникам, но вполне способная принести их будущим поколениям. Так как подобное объединение может попасть в мейнстрим мировой глобализации.

Следует признать, единственным потенциальным субъектом интеграции постсоветского пространства является Россия, таково её монопольное географическое положение, экономический вес и политические возможности. Но не оказываемся ли мы в плену иллюзий, утверждая, что интеграция постсоветского пространства есть безусловное благо? Не является ли это следствием ностальгии по общему прошлому, усиленной комплексом имперской неполноценности? Нужна ли и выгодна ли России подобная интеграция?

Например, инфраструктурное взаимодополнение и общие цепочки сложных производств экономик бывших республик были эффективны лишь в условиях экономической автаркии СССР от остального мира, когда в принципе не существовало других возможных экономических партнёров и поставщиков за пределами социалистического периметра. Альтернативного выбора у производителей и потребителей просто не было, либо он был крайне ограничен. Однако распад с отменой сложных сверхзадач и цепочек в советской экономике привнёс возможность выбора товаров, комплектующих, сырья, поставщиков на глобальном рынке. В результате многие из прежних производств рухнули, не выдержав конкуренции и потеряв монополию на рынок сбыта в пределах СССР.

Конечно, русский язык всё ещё сохраняется как формат общения на постсоветской территории, существуют общие транспортные и энергетические системы, культурные и исторические архетипы. Но стоит ли овчинка выделки, а отношения с постсоветским пространством каких-то особых преференций по сравнению с остальным миром? Что это может дать России «здесь и сейчас»? Может ли осуществляться интеграция на абсолютно равноправной основе либо Россия и постсоветские страны могут найти каждый для себя более выгодных партнёров и условия объединения, как это пытаются сделать Прибалтика и Грузия, Украина и Азербайджан?

Действительно, в Российской империи и в СССР создавались единые коммуникации, производственные, энергетические и инфраструктурные цепочки. Но в настоящее время политиками и экономистами всё более осознаётся тот факт, что индустриальная логика экономического взаимодополнения пространства СНГ, доставшаяся в наследство от СССР, оказывается скорее фантомом, чем эффективной реальностью в глобализированной экономике. Ложной оказывается и предпосылка о том, что возможную выгоду экономических обменов определяют выгодные соседские географические связи. Как только экономическое пространство СССР из автаркичного превратилось в открытое, оказалось, что старые соседи по Союзу всё менее нужны, а новые потребители и продавцы всегда готовы прийти к ним на смену.

Таким образом, хуже всего даже не растущие диспропорции экономических связей России со странами СНГ, с одной стороны, и остальным миром - с другой. Проблема в том, что большая часть российского экспорта - минеральные ресурсы и металлы, вывозимые для более высокого передела в более развитые экономики. Но аналогичная структура экспорта и у стран СНГ! Варьируется лишь вид ресурсов (нефть, газ, каменный уголь, руда, минеральные удобрения, металлы, лес), а также более высокая доля бывших советских республик в экспорте сельхозпродукции. Поэтому образуется не взаимодополнение экономик, основанное на мифах об общем прошлом и кумулятивности экономических инфраструктур, а прямая конкуренция за внешние рынки. Различные газовые, нефтяные, трансфертно-трубопроводные конфликты обретают характер политических, поскольку страны СНГ (Украина, Белоруссия, Грузия, Казахстан и др.) являются для России трансфертными по отношению к конечным потребителям в Европе и Азии.

В результате при нынешней структуре экономики и производства России и постсоветских стран интеграция на экономической основе не может быть ведущим фактором реального сближения. Что не исключает самой её возможности и эффективности, связанной с торговлей, обменом ресурсами, унификацией импортно-экспортных тарифов, созданием единых таможенных стандартов.

Реальная проблема в другом - нынешней России нечего предложить ближнему зарубежью в качестве универсальных правил игры, поскольку уровень мышления российских элит не вырастает выше «суверенной демократии» для крупных корпораций, контролирующих российскую «властесобственность». К тому же эти корпорации одновременно снимают сливки с экспорта минеральных ресурсов и любыми способами защищают свои экономические интересы. В результате стратегия сжимается до узко понимаемых национальных интересов, которые элиты часто отождествляют со своими собственными. Состояние российских элит, мыслящих исключительно тактически и прагматически, работает не в пользу интеграции постсоветского пространства как символического проекта, призванного повысить легитимность в том числе и российского политического режима.

На пространстве бывшего СССР любая реальная интеграция может являться только следствием восстановления взаимного доверия бывших союзных республик. Стратегическим решением может быть лишь установление взаимовыгодных долгосрочных правил игры, не зависящих от конфигураций элит, как в России, так и в постсоветских странах. Над СНГ довлеет его характер искусственной структуры, являющейся не реализацией желания исторически сложившихся стран к дальнейшей интеграции, но паллиативом, призванным подсластить горечь от распада СССР и отчасти компенсировать репутационные, политические и военно-стратегические потери России. По крайней мере на первых порах. Сейчас эта пора прошла и необходимо определиться: либо «развод» окончателен, либо бывшие республики осознали общие интересы и готовы восстановить объединённое пространство на неких более универсальных и эффективных началах, нежели те, которые привели к краху СССР.

Никакие искусственные границы и политическая воля не могут остановить объективные процессы глобализации. В мировой экономике, основанной на свободе движения капиталов и товаров, столь же естественной является свобода передвижения рабочей силы. Закрытые границы прямо противоречат аксиомам капитализма.

Либо в качестве третьего варианта признать, что двусторонние связи России с различными странами СНГ могут быть более эффективны, чем попытки воссоздания всё более расходящегося экономического, политического, культурного пространства, связанного на западе и востоке лишь Россией. Назревает необходимость интеграционного проекта, в рамках которого будут найдены решения для обозначенных противоречий. Представляется, что управлять интеграцией СНГ должны вне- и наднациональные организации. Интеграция должна начинаться с прозрачных правил, выгодных для всех в долгосрочной перспективе и независимых от конкретных политических игроков, именно этот вариант оказался оптимальным для ЕС.

Условие нового консенсуса - автономия его участников, независимый выбор без внешнего давления и общие интересы. Последнее на пространстве СНГ в новейшее время агрегировать труднее всего. Поскольку интересы всех новых государств, как правило, исходят из краткосрочных выгод действующих элит, путающих собственные выгоды с национальными интересами. Тем более что национальные элиты бывших республик не затем боролись за неподконтрольность и приватизацию активов, чтобы сдавать их результаты обратно как неким наднациональным структурам, так и собственным народам. В результате, как ни парадоксально, именно новые политэкономические элиты постсоветских стран наименее заинтересованы в возможном объединении.