Шоковая терапия гайдара последствия. Метод «шоковой терапии

Условное наименование радикальной экономической реформы в России в 1992-1993 гг.

В условиях экономического кризиса, углублявшегося в СССР в начале 90-х гг., большую популярность приобрела идея радикальных преобразований, которые, даже ценой некоторых жертв, приведут к экономическому подъему на рыночной основе. Для осуществления таких реформ президент Б. Ельцин и государственный секретарь Г. Бурбулис привлекли 6 ноября 1991 г. в правительство команду экономистов во главе с Е. Гайдаром . Он и его коллеги разработали план «шоковой терапии» - быстрых и радикальных преобразований, которые сначала так резко меняют экономический порядок, что это вызывает болезненное ухудшение жизни людей («шок»), но затем быстро улучшают ситуацию («терапия», лечение). Реформа предполагала приватизацию, либерализацию цен и др. рыночные меры.

2 января 1992 г. реформа началась с либерализации цен на товары широкого потребления. Рубль на территории России стал свободно обмениваться на иностранную валюту. 8 января Центральный банк РФ установил курс доллара США: 110 руб. за 1 долл. 9 января состоялось учредительное собрание акционерного общества “Московская Межбанковская Валютная биржа” (ММВБ). Однако валютные торги привели к быстрому обесцениванию рубля. 3 марта курс доллара поднялся до 140,1 руб. 28 июля Центробанк РФ разрешил продажу иностранной валюты гражданам за рубли без предъявления заграничного паспорта и выездной визы. Теперь в торговлю валютой было вовлечено все население России. В условиях быстрой инфляции именно доллар стал твердой валютой, в которой происходило накопление. Рост спроса на валюту в свою очередь приводило к дальнейшему падению рубля. 13 октября курс доллара достиг отметки уже в 334 руб.

Стремительное падение рубля позволяло создавать капиталы «из ничего» благодаря контактам между предпринимателями и чиновничеством. Государственная кредитная ставка составляла в январе-марте 20%, в мае — 50%, а с 23 мая — 80%. Доллар рос гораздо быстрее. Получив государственный кредит в рублях и превратив его в доллары, затем можно было вернуть ту же сумму в рублях, уже обесценившуюся за это время. Таким образом, бюрократия создавала огромные капиталы за государственный счет, обескровив бюджет.

В условиях быстрой инфляции именно доллар стал твердой валютой, в которой стали накапливаться средства. Началась гиперинфляция, чему способствовала и монополистическая структура промышленности в бывшем СССР. Предприятия монополисты, пользуясь отсутствием сильной конкуренции со стороны негосударственного сектора, стали «взвинчивать» цены. Подорожала промышленная продукция, техника (в том числе сельскохозяйственная), энергоносители. Так, 18 мая цены на энергоносители были увеличены в 5-6 раз. Это вызвало быстрое повышение цен на все товары.

Особенно болезненно на положении населения сказался рост цен на продовольственные товары, за которые прежде платили считанные рубли и даже копейки. Правительству срочно пришлось вводить в действие новые деньги, еще с советской символикой (возможностей для замены всей денежной массы еще не было). 12 марта в оборот были введены банковские билеты достоинством в 1000 рублей. 3 августа в обращение поступили новые монеты достоинством 1-100 руб. Копейки исчезли из оборота — за них уже ничего нельзя было купить. Цены выросли за 1992 более чем в 25 раз, а за весь период реформ - более чем в десять тысяч раз. Обесценились накопления людей, которые многим стоили многих лет тяжелого труда. Социальные выплаты не поспевали за ростом цен, и миллионы пожилых людей быстро оказались за гранью нищеты.

29 января президент подписал указ “О свободе торговли”. Предприимчивые люди попытались развернуть свой бизнес. Но это оказалось нелегко. Налоги поглощали более трети прибыли, но иногда превышали ее. В условиях гиперинфляции трудно было получить прибыль в рублях.

Обладатели капиталов не спешили вкладывать их в производство, сосредоточились на финансовых спекуляциях и торговле российским сырьем и иностранными товарами широкого потребления. Но поскольку производство энергоносителей падало, меньше сырья стало поступать на отечественные промышленные предприятия. Несмотря на сокращение промышленного производства на 31%, экспорт в 1992-1994 гг. вырос с 42,4 до 53,2 млрд. руб. Прилавки наполнились товарами, но покупательная способность населения резко снизилась. В итоге «шок» не привел к «терапии». Падение производства продолжилось до 1999 г.

14 августа 1992 г. был принят указ президента о порядке приватизации, которая стала проводиться под руководством А. Чубайса . Каждый гражданин России получил приватизационный чек (или как его называли по западным образцам - ваучер). Организаторы реформы утверждали, что стоимость ваучера соответствует цене автомобиля. Но на деле простые граждане как правило не знали, куда вложить ваучер. Часть акций передавалась держателям пакетов ваучеров, которые скупались у людей, не знавших, что с ними делать. Криминальный и иностранный капиталы могли легко накопить большое количество ваучеров и занять сильные позиции в экономике.

В условиях отсутствия валютных запасов у государства даже для выплаты процентов по долгам из-за расхищения государственных средств и резкого роста курса доллара к рублю, Россия вступила в переговоры с Международным валютным фондом. Чтобы получить его кредит, российское правительство согласилось проводить политику строжайшей государственной экономии, что выразилось в значительном сокращении социальных выплат.

Реформы привели к возникновению олигархического капитализма, зависимого от транснационального капитала, сильнейшему социальному расслоению, обострению политической борьбы во время Конституционного кризиса 1992-1993 гг.

Исторические источники:

Гайдар Е.Т. Дни поражений и побед. М., 2014;

Современная Россия (1985-2010): Хрестоматия по истории. М., 2014.

Основой для применения «шоковой терапии» стало решение о роспуске Советского Союза. Перемена геополитического характера наслоилась на тотальную ломку экономического строя, ввергнув страну в небывалый кризис. Сколько длилась «шоковая терапия»? Годы ее "правления" - с 1992 по 1998. Весь период применения ее приверженцы прилагали значительные усилия для утверждения в обществе мысли о правильности и необходимости ее использования.

Переход к «шоковой терапии»

Состояние российской экономики, когда руководство страны решило перейти к реализации утвержденных планов, было непростым. Усложнение положения во многом было связано с действиями радикал-демократов, которые пришли к власти. Они способствовали провокации сепаратистских действий, осуществляли подрыв экономических функций союзного центра, поощряли проведение забастовок. Команда президента Б. Н. Ельцина и его соратника Г. Э. Бурбулиса начала поиск радикальных идей и людей, способных разрушить политический и социально-экономический строй Советского Союза. В результате к ним присоединился Е. Т. Гайдар, который совместно с Е. Г. Ясиным, В. А. Мау и другими выдвинули идею, получившая название «шоковая терапия». Теория эта не новая, ранее она применялась для восстановления экономики других стран.

Основа идеи

Суть «шоковой терапии» в нашей стране была заключена в быстром устранении социализма. Ее теоретическое обоснование выражалось в крайне либеральном настрое западной экономической мысли, представленной М. Фридманом, Ф. Хайеком и Л. Мизесом. Теория подразумевает успешное проведение хозяйственной деятельности при наличии в государстве среды, которая связана с положениями свободной рыночной экономики. Создание последней является результатом финансовой устойчивости и свободы цен, открытого внутреннего рынка и ускоренной приватизации.

Эти условия являются реформами «шоковой терапии», при одновременном осуществлении которых будет обеспечен эффективный экономический рост и реализация национального интереса.

Командой Б. Н. Ельцина был разработан сценарий применения теории. Он включал два этапа. В первом периоде нужно было совершить следующие действия:

1. Установить свободу цен.
2. Рост доходов организаций от повышения цен освободить от контроля.
3. Снять ограничения увеличения зарплаты производственных ветвей, банковской сферы и торговли.
4. Уменьшить контроль над государственной собственностью и переливанием денежных накоплений в фонд потребления.
5. Ограничить и разрушить инвестиционный спрос.
6. Завысить прибыль предприятий.
7. Осуществлять покупки в валютных знаках.
8. Переключить инвестиционные ресурсы на потребительский рынок.
9. Создать платежный кризис, который вызовет резкое падение производства и приостановит поступление платежей в бюджет.
10. Выпустить 1,5 триллиона заменителей денег в виде ваучеров.
11. Открыть доступ к российскому рынку и внутреннему денежному обращению рублевой интервенции других стран.
12. Освободить поток долговых капиталов за границу и др.

«Шоковая терапия» второго этапа сценария включала в себя сокращение бюджетных расходов, замораживание заработной платы работникам бюджетной сферы, «сжатие» денежной массы, значительное возрастание процентной ставки и так далее. Попытки искусственно ускорить процессы оказались нереалистичными и губительными для общества. «Шоковая терапия» стремилась решить политические задачи, а именно - утверждение нового режима и разрушения административно-командной системы народного хозяйства.

Либерализация цен

Пятый Съезд народных депутатов РСФСР одобрил план осуществления реформ, а президенту для решения этих вопросов предоставлялись широкие полномочия. Либерализация цен вступила в действие с января 1992 года. Предполагалось, что данная реформа позволит убрать товарный дефицит и создаст реальную конкуренцию для товаропроизводителей. Совместно проводилась и либерализация торговли. Данной сферой теперь управляли коммерческие организации и частные лица. Правительство прогнозировало рост цен в два раза исходя из принципов конкуренции и соотношения спроса и предложения. В действительности же средний рост цен составил 400 процентов. Чтобы люди могли покупать товар, была поднята заработная плата работникам бюджетной сферы, но это никак не помогло облегчить возникшую ситуацию. В рамках данной реформы «шоковой терапии» была введена временная отмена ограничений на ввоз товара и установлен нулевой тариф на импорт.

Либерализация цен помогла сократить дефицит государственного бюджета, в результате произошло наполнение товарами внутреннего рынка государства. Но вместе с тем наблюдались значительный спад уровня жизни, падение валового внутреннего продукта, криминализация экономики и увеличение налоговых поступлений.

Приватизация

Данная реформа являлась следующим моментом экономических изменений в стране. Во время приватизации все граждане получили ваучеры, которые давали право на определенную часть государственного имущества. Данные чеки можно было продавать, покупать или вкладывать. В итоге лица, которые сумели приобрести большое количество ваучеров, смогли стать владельцами крупных государственных предприятий. Второй этап приватизации выражался в возможности приобретения предприятий или пакетов акций за деньги.

В результате данной реформы появились крупные владельцы предприятий, а также финансисты, разбогатевшие за счет операций с ценными бумагами. Реальной собственностью граждан стали квартиры.

Сокращение денежной массы

В результате высвобождения цен в рамках «шоковой терапии» инфляция стала набирать обороты. Чтобы ее победить, правительство решило принять следующие меры:

1. Сжатие денежной массы.

2. Сокращение дефицита государственного бюджета.

3. Политика дорого кредита.

4. Валютное регулирование.

В результате использования первой меры население лишилось своих сбережений, а организации - денежных средств на счетах. Так начался длительный процесс демонетизации экономики, который имел вид жесткого ограничения эмиссии. Итогом реформы стало резкое отставание роста денежной массы от увеличения стоимости ВВП в текущих ценах.

Сторонники теории

«Шоковая терапия» имеет своих кумиров, одним из главных ее идеологов является экономист Джеффри Сакс. После изучения его теории у нее появился ряд сторонников сначала в Германии, а затем в других странах. Правительство немецкого государства за один год упразднило ценовой контроль и государственную поддержку предприятий. Предпринятые действия дали эффект стартового толчка, который вылился в германское экономическое чудо. Страна превратилась в государство с развивающей экономикой.

Авторы «шоковой терапии» в России считали, что экономика страны аналогична хозяйству других государств. Но не было учтено, что большинство институтов были разрушены, уничтожена рыночная экосистема, подавлены обязательные нормы предпринимательского поведения. Сторонниками теории в России были Е. Т. Гайдар, А. Н. Шохин, А. Б. Чубайс, А. А. Нечаев. В правительство часто приезжали американские консультанты для оказания помощи в реализации программы.

Противники

Оппонентов «шоковой терапии» в нашей стране было достаточно много. Это и люди, стоявшие у власти, которые не входили в команду Егора Гайдара, а также сами граждане. Основными аргументами считались: высокий уровень инфляции, безработицы, спад производства, рост социальной напряженности, политическая нестабильность, зависимость экономики от иностранных инвестиций и так далее. Развитые макроэкономики опираются на готовую правовую базу, отточенную практику правоприменения, ее урегулированность, чего в нашей стране на тот период не существовало.

«Шоковая терапия» - история применения в разных странах

По рекомендациям Д. Сакса страны Восточной Европы, Латинской Америки, бывшего СССР в момент экономического кризиса должны были освободить все цены и ликвидировать субсидии. Также нужно было продать государственную собственность и ввести свободный курс валют. Таким образом, экономический шок принимает форму радикальных изменений в структуре макроэкономики. В результате страны Восточной Европы и Польша смогли достичь необходимого уровня экономического развития, когда макроэкономика других государств имела переменный успех. А Боливия, Аргентина, Чили, Венесуэла, Перу прошли через серьезное падение, прежде чем экономика этих стран смогла восстановиться.

Заключение

В результате применения «шоковой терапии» в некоторой степени был преодолен дефицит товаров, снизилась инфляция, ВВП в 1997 году показал свой первый рост. Многие экономисты оправдывают применение теории, так как России грозил голод, продовольственные запасы стремительно сокращались. Противники, наоборот, придерживаются мнения, что проблемы с недостатком продукции начались после использования «шоковой терапии». После указа «О свободе торговли» гражданам, как и предприятиям, разрешалось вести торговую деятельность без специальных разрешений. С этого момента возникло множество вещевых рынков. Контроль над рыночными структурами захватили организованные группировки.

В результате приватизации российские предприятия остались без оборотных средств. Такая ситуация привела к кризису взаимных неплатежей, росту долгов по зарплатам, к возникновению угрозы остановки таких производств, как водоснабжение, транспорт и другие. «Шоковая терапия» в России проявилась в виде следующих экономических и социальных эффектов:

Свертывание инвестиционных процессов;

Разрушение строительного и научно-технического комплексов;

Финансовый крах многих предприятий;

Возникновение устойчивого дефицита рублевой наличности;

Снижение производства товаров совместно с ростом цен на них и так далее.

До сих пор считается спорным вопросом актуальность применения экономической теории в нашей стране. Были ли возникшие проблемы результатом ее использования? Или они уже существовали, и без «шоковой терапии» экономика государства развалилась бы полностью? Кто знает...

Радикальные экономические реформы, о которых много говорилось в 1990-1991 гг., начались в Российской Федерации 2 января 1992 г. Именно с этого дня вступал в силу президентский указ об освобождении цен на подавляющее большинство товаров (за исключением хлеба, молока, спиртного, а также коммунальных услуг, транспорта и энергоносителей) они были освобождены, а оставшиеся регулируемые - повышены. Это привело к тому, что на полках магазинов появились многие забытые продукты и товары, которые оказались, однако, малодоступны основной части населения вследствие их необычайной дороговизны.
Большие изменения произошли во внешнеэкономической сфере. Сняты были количественные ограничения по экспорту готовой продукции, сохранялись лишь квоты на вывоз топливно-энергетических и сырьевых ресурсов. В то же время, учитывая тяжесть давившего на рынок денежного навеса и скудость товарных запасов, были временно отменены ограничения на импорт. Это достигнуто посредством установления нулевого импортного тарифа. Принятые меры привели к тому, что в страну хлынул поток товаров самого различного ассортимента и качества. Свободный импорт в начале 1992-го сыграл роль катализатора в развитии частной рыночной торговли.
Для того чтобы активизировать рыночный товарооборот, ликвидировать монополию государственной торговли, стимулировать адаптацию населения к новым условиям, 29 января 1992 г. Президент РФ подписал Указ «О свободе торговле». Это был весьма демократичный акт, дававший возможность заниматься торговлей каждому, кто пожелает. Население быстро на него откликнулось. Повсеместно в российских городах появились многолюдные неорганизованные «толкучки», где можно было приобрести самые разнообразные вещи. Зарисовку одного из таких «рынков» начала февраля 1992 г. сделал Е. Т. Гайдар: «Зажав в руках несколько пачек сигарет или пару банок консервов, шерстяные носки и варежки, бутылку водки или детскую кофточку, прикрепив булавочкой к своей одежде вырезанный из газеты "Указ о свободе торговли", люди предлагали всяческий мелкий товар... Не эстетично? Не благородно? Не цивилизованно? Пусть так. Но младенцы не появляются на свет такими уж красавцами».
В последние дни 1991 г. появился президентский указ, утверждавший основные положения программы приватизации, - временный документ, действовавший до принятия Верховным Советом соответствующей госпрограммы. 29 января 1992 г. в его развитие был подписан важный указ, которым утверждались основные нормативные документы, регламентирующие порядок главных приватизационных процедур: проведение конкурсов и аукционов, порядок оплаты и т.п. В них сформулированы принципы, идеология и технология приватизации, которые действовали до 1996-го. В феврале-марте 1992 г. на основе этих документов набирает темп «малая приватизация» (предприятия торговли, общественного питания, сферы обслуживания). К июню в частную собственность перешли почти 10 тыс. объектов государственной и муниципальной собственности и на 30 тыс. поданы заявки.
К весне 1992 г. относятся попытки осмысления первых результатов нового экономического курса, выглядевших достаточно противоречиво. Либерализация цен привела к такому их росту, который значительно отличался от правительственных прогнозов. Первоначальны скачок цен в январе сопровождался их относительной стабилизацией феврале, однако за март - май потребительские цены на товары услуги выросли почти вдвое, и летом этот процесс не остановило. Вместо первоначально обещанного двух-трехкратного повышения цен на многие основные товары они выросли в 10-12 раз (к концу года в 36). Резкое сокращение розничного товарооборота (в первом квартале в среднем на 50% в сравнении с аналогичным периодом 1991 свидетельствовало о резком снижении покупательной способности и без того не избалованного российского населения.
Неблагополучно складывалась ситуация и с денежными доходами граждан. Либерализация цен позволила снять «денежный навес» - накопленный к 1991 г. избыток денег над товарами. Это, однако, привело к тому, что в огне инфляции сгорели многолетние сбережения населения. Большую их часть составляли относительно небольшие вклады далеко не самых богатых граждан. Отрицательный общественный резонанс не вызывал внимания властей к этой острой проблеме. Ухудшилось положение пенсионеров, работников бюджетных организаций. Усилилась дифференциация населения по уровню доходов. На старте реформ не удалось предотвратить кризиса наличной денежной массы: темпы инфляции были столь значительны, что власти не успели и не успевали напечатать требуемого в обороте количества денег. В результате постоянно росла задолженность государства по выплате зарплат, пенсий и пособий (на 1 апреля 1992 - 40 млрд. руб., а к 1 июня - уже 150), что являлось дополнительным фактором роста социальной напряженности. Согласно опросам общественного мнения, примерно половина населения страны стала жить гораздо хуже, более четверти - немного хуже, чем в декабре 1991-го. Определенные улучшения констатировал лишь каждый одиннадцатый из опрошенных.
Не более оптимистично складывалась ситуация в сфере материального производства. В промышленности наблюдалось сокращение объемов выпускаемой продукции при значительном росте цен на изделия. В результате прекращения финансирования государством нерентабельных предприятий весной 1992 г. все более острым становился платежный кризис. Резко увеличилась взаимная задолженность предприятий, усилился дефицит платежных средств. Взаимная задолженность нарастала как снежный ком: к концу января она составляла 140, к концу февраля - 390, а к концу марта 780 млрд. рублей, что соответствовало примерно 40% объема продукции промышленного производства (в июне сумма достигла 2-триллионного уровня). Чисто «рыночное» решение проблемы требовало банкротства несостоятельных плательщиков, однако ее масштабность делала неизбежным государственное вмешательство.
Нелегким было положение в аграрном секторе. Правительство делало ставку на форсированное развитие фермерства, активно лоббировало введение свободной купли-продажи земли. В СМИ развернулась кампания по дискредитации колхозно-совхозного строя. Новации должна была подтолкнуть и начавшаяся перерегистрация хозяйств, и процессе которой крестьянам предстояло как бы заново определиться, с каким производством - коллективным или индивидуальным - связать свое будущее. В результате же проводимого курса проиграла деревня в целом: «неперспективным», часто дотационным, колхозам и совхозам были значительно урезаны масштабы финансовой поддержки, хотя на ближайшее будущее они неизбежно оставались главными поставщиками продовольствия и сырья для пищевой и легкой промышленности. В то же время фермерское движение получило преимущественно моральную поддержку: не были решены вопросы его финансового, материально-технического и правового обеспечения.
В центре внимания правительства находились почти исключительно стратегические и макроэкономические проблемы. Прежде всего, предполагалось восстановление утраченного контроля над государственными финансами. Проводилась жесткая бюджетная политика, направленная на устранение дефицита госбюджета, который к концу 1991 г. достиг огромной суммы -- в 20% ВВП. Эта политика включала резкое сокращение расходных статей, куда включались затраты на отрасли социальной сферы (коммунальную, здравоохранение, образование, науку, культуру), закупки вооружений, централизованные инвестиции, бюджетные дотации и субсидии территориям и предприятиям. Резкое сокращение государственных расходов привело к тому, что уже в январе 1992 г. дефицит бюджета сменился его профицитом в размере 5,1%; в феврале бюджетный дефицит составил 2,7; в марте - 2,3; а в апреле был вновь зафиксирован профицит в 4,4%. Реформаторы в качестве позитивного отмечали тот факт, что за пять месяцев с начала либерализации дефицит государственного бюджета не превысил 0,5% ВВП.
Жесткая бюджетная политика привела к снижению темпов инфляции. После всплеска в январе 1992 г. ее уровень в феврале составил уже 38,3; в марте - 30; в апреле - 22; в мае - 12%. Объем производства понижался высокими, но вполне допустимыми, по мнению правительства, темпами. По сравнению с декабрем 1991 г. ВВП сократился в январе 1992-го на 3,9%; в феврале - 6,9; в марте - 7,2; в апреле - 11,7.
Однако формальное улучшение макроэкономических показателей оставляло без ответа насущные вопросы: как выживать основной массе населения (при потере накоплений и резком уменьшении доходов) и каким образом смогут функционировать в новых условиях промышленные и сельскохозяйственные предприятия, из которых около половины не могли обходиться без государственных бюджетных «вливаний»? Теоретически было ясно, что в «будущем» все должно измениться и экономику страны ожидает динамичный рост. Но когда это произойдет и какие хозяйственные субъекты станут реальной опорой движения к новому общественно-экономическому порядку, сказать было нелегко.
Преобразования первых месяцев 1992 г. привели к появлению большого числа людей, недовольных их результатами. Поэтому перед президентом и правительством весной этого года возникла проблема определения той социальной базы, которая позволит двигаться к рынку дальше. После августа-91 появилась определенная коалиция сил, выступавших за ускоренное движение к рынку. Заинтересованные в это социальные группы можно условно разделить на три части. В первую войдут те, кто составлял основу массового «протестного», антитоталитарного, антиноменклатурного демократического движения 1988- 1991 гг., выступавшего под лозунгом «Демократия и рынок». Это были преимущественно представители интеллигенции, инженерно-технические работники, управленцы, служащие, которые после провала «путча» надеялись быстро реализовать свои надежды. Во вторую можно зачислить те элитные и околоэлитные слои, которые в 1987-1991 гг. уже включились в полуофициально поощряемые «сверху» рыночные отношения через валютно-финансовые, экспортно-импортные и прочие коммерческие операции. К ним примыкали организаторы торговли разного уровня и связанные с ними предприниматели, которые лучше других видели перспективы, открывавшиеся перед ними в случае появления свободного рынка и ликвидации «социалистических» ограничений. В третью группу часто включают руководителей промышленности, директоров предприятий и связанных с ними структур. Их «рыночные перспективы» определялись расширяющимися возможностями распоряжаться материальными и финансовыми ресурсами, которые формально оставались государственными.
«Директорский корпус» рассчитывал также на активное участие в приватизации, неизбежность которой становилась очевидной. В то же время эта группа была далеко не однородной. Более заинтересованными в либерализации экономических отношений были управленцы сырьевых отраслей, продукция которых пользовалась гарантированным спросом. Особенно привлекательным для них был самостоятельный выход на внешние рынки, где газ, нефть и другие ресурсы продавалась по ценам, намного превышавшим внутренние, что существенно облегчало адаптацию к новым хозяйственным условиям и снимало зависимость от государственного бюджета. Иной была позиция руководителей отраслей перерабатывающей промышленности, многие предприятия которых могли существовать лишь при финансовой поддержке государства. Они выступали за постепенное вхождение страны в рынок и за активное регулирование этого процесса правительством, рассчитывая на его помощь через бюджетные источники.
Следует отметить, что хотя первая и третья из названных групп в целом были ориентированы на рыночные преобразования, их позиции и интересы потенциально конфликтны. Массовое протестное движение выступало за отстранение от власти партийно-государственной и хозяйственной номенклатуры, противопоставляя этому радикально-демократический вариант реформ. Директорский же корпус сам во многом являлся частью существовавшей системы, в которой переплетены политические и экономические связи. Поэтому советские хозяйственные управленцы ратовали за более плавную социальную трансформацию, которая позволила бы им сохранить или использовать уже «завоеванные» преимущества. На этапе начала реформ эти различия были приглушены. Но позднее правительству и президенту все равно пришлось бы выбирать между двумя этими ориентациями.
Проблема широкой общественной поддержки начатых преобразований была существенно осложнена тем, что перед их началом в 1992 г. власти практически не проводили никакой работы по морально-психологической подготовке населения к неизбежно болезненным реформам. Никто не разъяснял, в чем они будут состоять, какова в них роль основных социальных групп и как может измениться положение каждой. В 1990-1991 гг., в противовес союзным лидерам, российское руководство настойчиво убеждало население республики в том, что необходимые меры можно осуществить без снижения уровня жизни, а президент даже заверял, что «ляжет на рельсы», если это произойдет. Отсюда - завышенные ожидания, надежды лишь на позитивные перемены, готовность в лучшем случае к умеренно-жертвенному курсу перемен, но никак не к радикальному их варианту.
Практически впервые публично о трудностях, которые предстоит испытать населению, президент сообщил лишь в конце октября 1991 г. на V съезде народных депутатов РСФСР, одновременно с объявлением о начале преобразований. Характеризуя разовый переход к рыночным ценам как «тяжелую, вынужденную, но необходимую меру», он вновь сообщил, что «хуже будет всем примерно полгода, затем - снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами. А к осени 1992 г., как я обещал перед выборами, - стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей». Далее граждан информировали, что «либерализация цен будет сопровождаться мерами по социальной защите населения». И лишь на этом фоне следовали достаточно осторожные предупреждения о том, что «защитить уровень жизни всех на первом этапе реформ мы не сможем» и «нам придется нелегко». Именно «поддержку и веру» (а не осознанное участие) Б. Н. Ельцин считал необходимыми условиями успеха реформ. В новогоднем обращении он вновь говорил о трудном периоде в 6-8 месяцев и подтверждал, что к концу 1992 г. начнется улучшение жизни.
Не более многословным было и «правительство реформ». О «непопулярности» предлагаемых мер говорилось уже на первой встрече Е. Т. Гайдара и Б. Н. Ельцина в конце октября 1991 г., накануне V съезда. Будущий вице-премьер прямо сказал президенту, что тот сам через несколько месяцев отправит первое реформаторское правительство в отставку. О понимании неизбежности нарастания конфликтного потенциала свидетельствовало подписание 15 ноября 1991 г. президентского указа «О социальном партнерстве», которым создавалась трехсторонняя комиссия по регулированию социально-трудовых отношений. В нее должны были входить представители государства, предпринимателей и профсоюзов.
Разъяснения того, что реально ожидает страну в ближайшие месяцы, носили весьма общий и ограниченный характер. Силы коммунистической и социалистической, а также патриотической ориентации в расчет не принимались. Представители традиционной хозяйственно-управленческой элиты не привлекались как «носители прежних стереотипов экономического мышления». Сам Е. Т. Гайдар нелюбовь к публичным выступлениям объяснял отсутствием привлекательных аргументов в пользу проводимой правительством политики и признавался, что «невозможность сказать правду людям приходит вместе с властью. Именно здесь хорошо понимаешь точность кантовского принципа; "Все, что ты говоришь, должно быть правдой, но отсюда не следует, что надо говорить всю правду"».
Все это привело к тому, что к весне 1992 г. политическая поддержка «правительства реформаторов» кардинально сократилась. Вместе с президентом оно опиралось лишь на те силы, которые уже получили выигрыш от реформ и были кровно заинтересованы в их продолжении. Им противостояли Съезд народных депутатов и Верховный Совет России, которые как представительные органы власти, отражавшие широкий спектр интересов избирателей, во все большей степени испытывали на себе давление тех, кто был недоволен реформами. Помимо традиционных противников из левопатриотического лагеря, в число оппонентов попали и те, кто ранее горячо выступал за рыночные преобразования или был объективно заинтересован в их успешном продвижении. В этом суть того «парадокса», на который указывают некоторые авторы: «демократический» Съезд народных депутатов, в целом одобривший правительственный курс в октябре 1991-го, столкнувшись с его первыми результатами, к апрелю 1992 г. уже стал «консервативным».
Рубежным в плане изменения экономического курса и складывания новой конфигурации прореформистских сил стал VI съезд народных депутатов России (апрель J992 г.). На нем деятельность правительства подверглась резкой критике. Депутаты приняли постановление, в котором содержалась малоприятная оценка работы команды «профессионалов»: «Признать ход экономической реформы неудовлетворительным в области социальной зашиты граждан, инвестиционной, промышленной и аграрной политики, комплексности проводимых мероприятий». Президенту было предложено в месячный срок подготовить и представить Верховному Совету проект закона о правительстве и, что особенно важно, новую кандидатуру его руководителя. Разразился кризис, когда «гайдаровцы» коллективно подали в отставку. Конфликт разрешился при активном участии главы правительства - президента. Ему удалось убедить съезд предоставить Кабинету министров возможность спокойно работать до декабря 1992 г., когда, как он надеялся, смогут проявиться какие-то позитивные итоги проводимого курса. За согласие депутатов пришлось заплатить серией важных уступок, которые вносили существенные коррективы в экономическую политику и на многие годы определили лицо российских реформ.
Некоторые исследователи и практики считают, что первый этап реформ в России продолжался с ноября 1991 по апрель 1992 г. Его называют по-разному: «рыночный штурм», «реформаторское наступление» и т.п. Главная отличительная черта этапа - переход к регулированию экономики исключительно финансовыми, денежно-кредитными рычагами. На наш взгляд, не лишено оснований сравнение либерального «рыночного штурма» 1992 г. и большевистской «красногвардейской атаки на капитал» зимы - весны 1918-го. В обоих случаях основой проводимого курса были катастрофическое состояние народного хозяйства и форсированное осуществление преобразований на базе определенного политико-идеологического курса, а после исчерпания избранных ресурсов следовало обращение к компромиссу со старыми хозяйственно-управленческими слоями. Однако временный «откат» осуществлялся для перегруппировки сил и обеспечения дальнейшего движения к изначально поставленной цели. Поэтому некоторые исследователи считают возможным называть проводившийся в 90-е годы в России курс «рыночным большевизмом».
В Российской Федерации компромисс между либералами-рыночниками и «старой» хозяйственной элитой начинает оформляться весной - летом 1992 г. Он нашел выражение в смягчении денежно-кредитной политики и восстановлении льготного кредитования предприятий, а также в привлечении в правительство представителей директорского корпуса. Уже в мае 1992 г. под влиянием лоббистских групп вновь началось, пока, правда, нешироко, выделение государственных средств некоторым группам предприятий. Тогда же вице-премьерами были назначены В. С. Черномырдин, В. Г. Шумейко, Г. С. Хижа, которые должны были представлять в правительстве интересы разных секторов отечественной индустрии. Однако не менее знаковым было назначение в июне 1992 г. вице-премьером и А. В. Чубайса, к тому времени уже приобретшего репутацию одного из самых жестких либералов-рыночников. В итоге президент как глава правительства намного расширял границы для столь необходимого в тех условиях политического и экономического маневрирования.
В программной работе «Государство и эволюция» (1995) Е. Т. Гайдар признавался, что весной 1992 г. реформаторы исходили из того, что «экономически оправданных решений достичь практически едва ли удастся. В долгосрочной перспективе экономически оптимальным может стать то, что сегодня является максимально социально приемлемым». На том этапе основные революционные изменения должны были произойти в сфере отношений собственности. Поэтому упор делался на «создание приватизационных коалиций», позволяющих инициировать массовый приватизационный процесс снизу, «интегрировать интересы тех социальных групп, которые способны его парализовать, если не увидят в нем своего места (трудовые коллективы, руководители предприятий, региональные органы власти)». Под влиянием «промышленников» в правительственную программу был введен новый, не самый оптимальный, по мнению «реформаторов», вариант приватизации, позволяющий «трудовым коллективам» выкупать по остаточной стоимости 51% акций своих предприятий. На деле это означало закрепление преимуществ для администраций переходящих в собственность объектов, и не случайно впоследствии около 70% предприятий были приватизированы именно по данной схеме.
Формирование коалиции (или союза) «либеральных рыночников» и «старой» хозяйственно-управленческой элиты происходило постепенно, в течение второй половины 1992 г., и сопровождалось достаточно острыми противоречиями. В июне возник политический блок «Гражданский союз». В него вошли Демократическая партия России (наиболее массовая в «Демроссии», лидер Н. И. Травкин), Народная партия «Свободная Россия» (лидер вице-президент А. В. Руцкой), Союз промышленников и предпринимателей (лидер А. И. Вольский). Президент и правительство не могли не считаться с блоком: по некоторым оценкам, входившие в него организации могли контролировать до 40% голосов на съездах народных депутатов, имели хорошо отлаженные связи с хозяйственными, а также региональными руководителями. Кроме того, «Гражданский союз» поддерживал тесные контакты с Федерацией независимых профсоюзов России, претендуя на выражение интересов самых широких и разнообразных социальных групп. С одной стороны, он заявлял о себе как о центристской организации, чуждой крайностей, а с другой - резко выступал против макроэкономического курса Гайдара, настаивал на необходимости разработки государственной промышленной политики, которая должна была смягчить тяготы кризиса и стимулировать структурную перестройку в производящих отраслях.
Опасаясь открытого социального взрыва, неизбежного при последовательном проведении гайдаровской политики финансовой стабилизации (в этом случае должна была обанкротиться почти половина предприятий - как нерентабельные и малорентабельные), а также испытывая давление стоящих за «Гражданским союзом» сил, Б. Н. Ельцин внес существенные изменения в правительственный курс. В июне-августе 1992 г. Правительство и Центральный банк приняли меры по дополнительному кредитованию отраслей и регионов (сельского хозяйства, угольной и некоторых других; северных районов); отсрочке и частичному погашению за счет госбюджета ранее выданных кредитов; введению новых налоговых и таможенных льгот, кредитованию предприятий под чрезвычайно льготный процент. А в сентябре-октябре был произведен взаимозачет долговых платежей предприятий, резко увеличивший их оборотные средства и общий объем предложения денег. Все эти меры в корне противоречили идеологии российских «монетаристов», но приближалось 1 декабря, когда на VII съезде народных депутатов предстояло проанализировать работу правительства и рассмотреть вопрос о продлении дополнительных полномочий президенту. И хотя глава правительства к тому времени уже не раз допускал малопочтительные выражения в адрес парламента и съезда, полностью их игнорировать тогда Ельцин еще не мог.
Более того, весь ноябрь 1992 г. прошел в интенсивных консультациях с «Гражданским союзом», в которых Ельцин заявлял о близости позиций «Союза» и правительства, выражал готовность учесть его мнение при корректировке состава правительства, удалил из своего окружения фигуры, вызывавшие наибольшее раздражение оппозиции (руководителя «Останкино» Е. В. Яковлева; вице-премьера, министра печати и информации М. Н. Полторанина; Госсекретаря Российской Федерации Г. Э. Бурбулиса, чья должность была вообще ликвидирована). По поручению Ельцина Гайдар несколько раз встречался с лидерами «промышленников», в результате чего была согласована компромиссная экономическая программа, которая впоследствии и была представлена съезду.
Оставляя пока в стороне сложные политические перипетии, предшествовавшие и сопутствовавшие работе этого съезда народных депутатов России, отметим, что он первоначально признал неудовлетворительной работу правительства по реализации экономической реформы. Затем констатировал, что формы и методы ее проведения не соответствуют интересам большинства граждан и привели к отрицательным социально-экономическим последствиям. Он отклонил кандидатуру Е. Т. Гайдара, предложенного Ельциным на пост премьера, как и его предложения поправок в Конституцию, сохранявших за ним право формировать правительство, издавать акты, имеющие, по сути, законодательный характер.
Однако в результате возникшего политического кризиса съезд пошел на уступки, вновь оставив за президентом почти все полученные годом ранее «временные» полномочия. Ельцин в свою очередь должен был учитывать мнение депутатов. Проявлением компромисса было то, что для мягкого рейтингового (т.е. не обязывающего прямо) голосования на пост премьера он предложил съезду не одну, а пять кандидатур, четыре из которых представляли директорский корпус. Наибольшую поддержку получил Ю. В. Скоков («за» - 637, «против» - 254, «воздержались» - 25), далее следовал В. С. Черномырдин (621 - 280 - 24) и лишь затем - Е. Т. Гайдар (400 - 492 - 33).
Внешне казалось, что все сложилось в пользу назначения премьер-министром Ю. В. Скокова - директора оборонного предприятия, человека из ближнего окружения Б. Н. Ельцина, чьи преданность и высокие деловые качества котировались достаточно высоко (Ельцин: «Скоков - реальный "теневой" премьер-министр, которого я всегда как бы имел в виду»). Однако президент отказал этому кандидату, сославшись на то, что его имя связывают с военно-промышленным комплексом. Позже он открыто признавал, что «общая политическая линия Скокова, а тем более в вопросах экономики, сильно отличается от моей, от позиции Гайдара или того же Бурбулиса». Ельцина как политика не могло не смущать то, что Скоков пользовался авторитетом в среде «старых» хозяйственных и политических управленцев, но главное, имел тесные связи с группами интересов, которые оказались ущемленными в результате «рыночного штурма» 1992 г. и стремились к исправлению «макроэкономических перегибов».
В. С. Черномырдин выглядел более предпочтительно. Он также был прочно связан с прежней экономической элитой, но в то же время сумел перевести газовую отрасль страны на рыночные рельсы и вполне оценил полученные от этого выгоды. Черномырдин успел поработать в правительстве Гайдара и, как писал Ельцин, «понял логику действий не со стороны, а изнутри». Назначение его премьером позволяло президенту снять еще один упрек оппозиции: она обвиняла «молодых реформаторов» в том, что они не знают реальной экономики, промышленности. Сказалось, видимо, и понимание того, что экономика страны в значительной степени зависела от топливно-энергетического комплекса, и эта ситуация изменится не скоро. Черномырдин как представитель «директоров-предпринимателей» был более способен выступить в качестве центра консолидации центристских сил, заинтересованных в стабилизации. В этом плане он оказывался наиболее приемлемой компромиссной фигурой, что и подтвердило съездовское голосование, когда именно его кандидатура была предложена президентом на должность премьера: «за» Черномырдина проголосовал 721 депутат, «против» - 172.
Полная, по сути, политико-правовая зависимость главы правительства от президента предопределяла его лояльность по отношению к «высшему должностному лицу» государства (он, а не премьер подбирал и назначал министров; несопоставимыми выглядели их полномочия и в нормотворческой сфере). Позднее Ельцин высоко оценил человеческие качества Черномырдина: «Он оказался по-настоящему надежен. Он не подвел ни в одной критической ситуации». В то же время были все основания предполагать, что в центре внимания премьера-газовика окажутся, прежде всего, проблемы выживания и развития близких ему отраслей (газовая, нефтяная, энергетика). Но в правительстве на ключевых должностях остались и активные либералы-рыночники «гайдаровского призыва»: пост вице-премьера и министра финансов занимал Б. Г. Федоров, вице-премьером, ответственным за приватизацию, по-прежнему был А. Б. Чубайс, вице-премьером остался и А. Н. Шохин. Такой персональный состав высших исполнительных структур отразил одну из характерных черт новой России - сращивание власти, администрации и бизнеса. Такая «модель» воспроизводилась и на более низких уровнях управления. На этом основании некоторые экономисты и социологи считают, что главными субъектами реформ были номенклатура второго и третьего «эшелонов», а также старое и новое чиновничество.
Статистические показатели итогов 1992 г. не удовлетворяли - хотя и по разным причинам - ни одну из политических сил. На продовольственные товары цены выросли в 26 раз; реальные доходы населения равнялись всего 44% от уровня начала года, доля расходов семьи на питание в среднем превышала 60%. Прямые потери населения по вкладам составили около 500 млрд рублей. По производству национального дохода страна оказалась отброшенной к показателям 1976 г., а по уровню потребления - к середине 60-х. Вопреки прогнозам, в трудную ситуацию попали не только отсталые производства, но и технически современные предприятия. Практически прекратились инвестиции. Без финансовой поддержки государства ухудшалось положение в сельском хозяйстве. Тяжелый удар был нанесен интеллектуальному потенциалу общества: сокращение ассигнований на науку, высшую школу спровоцировало массовый исход из исследовательских учреждений в коммерцию; началась «утечка мозгов» за рубеж; резко сократился приток в науку молодежи. На «голодный паек» были переведены и другие бюджетники: средняя школа, здравоохранение, система социального обеспечения, учреждения культуры. Для государства все эти сферы надолго выпали из числа приоритетных.
«Реформаторам» не удалось решить и главную из поставленных ими же задач - добиться бездефицитного бюджета и сбить инфляцию. После профицита в апреле 1992 г. в мае бюджетный дефицит вырос до 5,2% ВВП; июне - 17; августе - 19,6. Осенью это вновь привело к всплеску инфляции. В сентябре она составила 11,5; октябре - 22,9; ноябре - 26,1; декабре - 25,4%, т.е. уже к октябрю 1992 г. страна вновь оказалась на грани гиперинфляции. В декабре 1991 г. соотношение рубля и доллара равнялось 1:20, в середине 1992-го предполагалось удержать его на отметке 1:60, но в декабре за один доллар давали уже 308 рублей (а летом 1993 - более 1 тыс.).
В оценке экономических преобразований 1992 г. общество раскололось на две части. Лица, выигравшие от перемен, вслед за реформаторами давали им сугубо позитивные оценки. В заслугу правительству ставили то, что, в противопоставление предшественникам, оно перешло от разговоров к делу и наконец-то «двинуло» экономику в сторону рынка: реформы хотя и получились болезненными, пошли по единственно возможному в тех условиях пути. Достижением считалось начало массовой приватизации, которая должна была создать рыночную конкурентную среду. К числу наиболее важных, с точки зрения перспективы, достижений относили изменение сознания населения: лишенные традиционной государственной поддержки люди были вынуждены все больше полагаться на собственные силы. А это должно было раскрепостить созидательный, предпринимательский потенциал тех, кто более готов утверждать новые формы общественного устройства.
Лица, проигравшие от перемен, оценивали произошедшее совершенно иначе. Указывали на непомерно высокую социальную цену, которую платит население за переход к рынку (огромный рост цен и резкое падение уровня жизни, «ограбление» граждан через обесценивание многолетних накоплений, нарастание социальных контрастов вследствие резкой имущественной дифференциации). Ставился под сомнение профессионализм команды «реформаторов»: ими были допущены существенные просчеты при прогнозировании роста цен и динамики инфляции, пренебрежение к реальной экономике, «жесткое» (если не жестокое) отношение к бюджетным отраслям и социальной сфере. Недовольство вызывала и криминализация общественной, прежде всего экономической, жизни - коррупция чиновничества и рост имущественных преступлений с применением физического насилия.
Упомянутые группы пользовались различными критериями при оценке изменений, произошедших в 1992 г. Сторонники первой группы полагали, что сделано все возможное в тех конкретных исторических условиях. Хозяйственная разруха, принципиальная недееспособность прежней системы управления, отсутствие навыков рыночного поведения привели, согласно этой позиции, к большим «издержкам» при выходе из социализма. Сопротивление «консервативных» сил, «родимые пятна социализма» предопределили болезненное восприятие необходимых мер, которые не были осуществлены полностью, что и затянуло процесс в целом.
Основная же масса российского населения исходила из сопоставления ранее обещанного и реально полученного в результате начала реформ. На фоне удручающей действительности конца 1992 г. особенно досадно вспоминались популистские обещания 1990-1991 гг. перейти к рынку быстро и с минимальными потерями. Накануне 1993 г. стало ясно, что утверждения рынка не произошло, страна находится в начале нового «переходного периода», конца которого пока не видно, а «потерпеть» придется явно не 6-8 месяцев. И политики, и экономисты все чаще использовали термин «обман» при сравнении того, на что ориентировалось население изначально, с тем, что позже правительство ставило себе в заслугу. Недоверие к «реформаторам», ощущение осознанного обмана подпитывались отсутствием с их стороны самокритики, а ускоренное перераспределение накопленного ранее богатства усиливало впечатление, что сутью происходящих в стране «реформ» является вульгарное ограбление основной части населения.

Программа Ельцина обещала быстрые результаты в преодолении кризиса и общий подъем экономики к осени 1992 года. Это была программа радикальной трансформации отношений собственности и управления российской экономикой, которая опиралась на рекомендации сторонников "шоковой терапии."

Результаты "шоковой терапии"

"Шоковая терапия" привела к неоднозначным результатам. Гайдар и его единомышленники, СМИ, которые поддерживали его, и те, кто извлек выгоду из реформ, оценивали их очень положительно. Они указывали, что освобождение цен привело к балансу между спросом и предложением. Свободные цены вернули на полки магазинов основные товары, положив конец очередям, которые были неотъемлемой частью жизни потребителей в Советской России.

Механизм рынка был приведен в движение. Несмотря на галопирующую инфляцию, рубль вернул себе функцию денег как средства обращения и платежа, которую он почти потерял в советской экономике. Это помогло восстановить связи между предприятиями. Без этого полная остановка производства была бы неизбежна.

Основные институты рыночной экономики появились с удивительной быстротой. До конца президентства Горбачева в 1991 году, большинство форм частного бизнеса было все еще незаконно. Всего за несколько лет в России возник большой частный сектор финансовых услуг, включающий сотни новых коммерческих банков и инвестиционных фондов.

Сокращение расходов на оборону и тяжелые отрасли промышленности способствовало структурным изменениям в экономике. В начале 1990-ых годов, когда эти отрасли были практически парализованы, отмечался небывалый рост в сфере услуг, доля которой в валовом национальном продукте поднялась с одной трети в 1990 году до почти двух третей в конце 1990-ых годов. Впервые со времен НЭПа производство услуг превысило производство товаров. Реформы привели к появлению новых мощных экономических интересов, поддерживающих дальнейшее углубление либерализации.

50. Как называется парламент в современной России из каких палат он состоит

двухпалатное Федеральное Собрание: Совет Федерации/Верхняя палата/ и Государственная Дума /Нижняя палата/

51. Перечислите основные политические партии, действующие в современной России.

Справедливая Россия, ЛДПР, Единая России, Яблоко, КПРФ, СПС, Либеральная Россия

Одним из самых известных явлений в отечественной экономике последнего десятилетия прошлого века стала так называемая шоковая терапия в России (1992). Кратко говоря, этот термин означает комплекс радикальных мер, направленный на оздоровление экономики. В разных странах данный инструмент имел различный успех. Как проявилась в России (1992), что это такое, какие последствия имело использование этого метода для государства? Эти и другие вопросы и станут предметом нашего исследования.

Характеристика понятия

Прежде чем перейти к подробностям, сопутствующим такому явлению, как шоковая терапия в России 1992 года, давайте выясним более подробно, что означает данный термин.

В основе шоковой терапии лежит набор комплексных мер, которые призваны способствовать быстрому выходу государства из кризиса. Но, к сожалению, далеко не всегда эти меры дают тот эффект, которого от них ожидают, а в некоторых случаях, при неправильном их применении, могут даже усугубить ситуацию.

К типовому комплексу мероприятий при проведении шоковой терапии относят:

• сокращение количества денег в обороте;
• моментальное применение свободного ценообразования;
• принятие бездефицитного бюджета;
• значительное сокращение уровня инфляции;
• приватизация некоторых государственных предприятий.

Шоковая терапия в России (1992) была далеко не единственным примером реализации подобного инструмента в мировой истории. Данный комплекс мер применялся в различных странах мира как раньше, так и позже.

Послевоенная Германия и современная Польша - одни из самых известных примеров успешного применения метода. А вот в странах и Латинской Америки (Боливия, Чили, Перу, Аргентина, Венесуэла) шоковая терапия такого однозначного успеха не имела, хотя, без сомнения, в большинстве случаев способствовала зарождению позитивных экономических процессов. Довольно успешно меры, сходные с рассматриваемыми нами, предпринимались в свое время в Великобритании, Новой Зеландии, Израиле и в других странах.

Главными достоинствами метода шоковой терапии считается его универсализм и сравнительно высокая скорость получения требуемого результата. К отрицательным, в первую очередь, можно отнести довольно высокие риски и снижение уровня жизни населения в краткосрочной перспективе.

Предшествующие события

Теперь давайте узнаем, какие события в экономической и политической жизни вынудили правительство использовать такой инструмент, как шоковая терапия, в России (1992).

Конец 80-х - начало 90-х годов было ознаменовано таким событием мирового масштаба, как распад Советского Союза. Данное явление было спровоцировано целым рядом факторов как политического, так и экономического характера.

Одной из главных предпосылок к развалу СССР была неэффективность существующей экономической модели, которая основывалась на командно-административном управлении. Потребность изменений советская власть осознала в середине 80-х годов. С этой целью был проведен комплекс экономико-политических реформ, известных под названием "перестройка", который был направлен на демократизацию общества и введение элементов рыночных механизмов в экономике. Но данные реформы были половинчатыми и не могли разрешить накопившиеся проблемы, а только усугубили ситуацию.

После распада СССР экономическое положение в России начало ещё больше обостряться, чему также способствовал разрыв связей между бывшими союзными республиками. Некоторые эксперты, такие, например, как заместитель председателя правительства по вопросам экономической политики Егор Гайдар, считали, что Россия находится на пороге голода из-за перебоев поставки продовольствия.

В правительстве, возглавляемом Борисом Ельциным, понимали, что стране немедленно нужны коренные экономические реформы, а полумеры при существующем положении вещей не помогут. Только путем принятия кардинальных мер сможет оздоровиться экономика. Шоковая терапия в России 1992 года как раз стала тем инструментом, который призван был вывести государство из кризиса.

Первые шаги

Первым шагом, с которого начала реализовываться шоковая терапия в России (1992), стала либерализация цен. Это подразумевало собой формирование стоимости товаров и услуг с помощью рыночных механизмов. Сложность ситуации заключалась в том, что до тех пор применялось государственное регулирование при формировании цен на подавляющее большинство видов продукции, поэтому резкий переход к свободному ценообразованию оказался достаточно сильным потрясением для экономики всей страны.

Разговоры о возможности введения свободных цен начали вести ещё на закате существования СССР, в конце 80-х годов, но до серьёзных шагов в этом направлении дело так и не дошло. Ситуация осложнялась ещё тем, что возникал вопрос о самой возможности формирования свободных цен в условиях экономической модели, которая на тот момент существовала в России.

Тем не менее в декабре 1991 года было принято постановление Правительства РСФСР о либерализации цен, которое вступило в действие с начала января 1992 года. Это во многом был вынужденный шаг, так как изначально введение данной меры планировалось провести в середине 1992 года. Но проблемы с поставками продовольствия, угрожавшими голодом, вынудили поторопиться с принятием решения. Таким образом, был дан старт комплексу мер, получившему известность как шоковая терапия в России (1992).

Проблема с дефицитом продуктов питания и других товаров была преодолена, но введение свободного ценообразование дало старт гиперинфляции, что привело к значительному сокращению реальных доходов населения и даже к обнищанию некоторых слоев общества.

Изменения во внешней торговле

Либерализация цен была далеко не единственным нововведением того времени. Одновременно была проведена и либерализация внешней торговли. Дисбаланс цен на внутреннем и внешнем рынке привел к тому, что организации, занимающиеся внешней торговлей, стали получать сверхприбыли. Было выгодно не вкладывать деньги в производство, а заниматься перепродажей сырья. Это привело к росту коррупции и концентрации значительных капиталов в руках отдельных людей, которых позже принято было называть олигархами.

Рост инфляции, разгул бандитизма и коррупции создавали ощущение, что шоковая терапия в России (1992) - это путь в пропасть.

Правительство Гайдара

Главной движущей силой реформ был молодой политик Егор Гайдар, который попеременно занимал должности заместителя председателя правительства по экономическим вопросам, министра финансов и первого заместителя председателя Правительства. С июня 1992 года, в связи с тем, что президент России не мог совмещать ещё и пост главы правительства, Егор Гайдар был назначен исполняющим обязанности данного должностного лица. В кабинет министров входили такие реформаторы, как Владимир Шумейко, Александр Шохин, Андрей Нечаев, Григорий Хижа, Анатолий Чубайс, Пётр Авен и другие.

Это было правительство, в задачи которого входило проведение важнейших для России экономических реформ.

Основные шаги правительства

Взглянем на основные шаги, которое предприняло правительство России того времени для проведения реформ. Кроме либерализации цен и внешней торговли, сюда можно отнести переход от к государственному заказу, введение рыночных принципов экономических отношений, формирование налоговой службы, обеспечение конвертируемости рубля, гарантия свободной торговли, сокращение расходов бюджета, введение системы налогообложения и многое другое.

Можно сказать, что в это время формировались главные отправные точки для развития современной экономики.

Приватизация

Одним из основных принципов метода шоковой терапии является проведение приватизации государственных предприятий. Хотя она массово развернулась только в 1993 году, уже после отставки но именно его кабинет заложил основы для проведения этого важного мероприятия и наметил основные шаги для достижения цели.

Закон о приватизации был принят ещё летом 1991 года, но только с начала следующего года начала разрабатываться методика осуществления данного процесса. Первые случаи приватизации государственного имущества относятся к лету 1992 года. Наиболее широкие обороты она приобрела в В это время руководителем Госкомимущества был Анатолий Чубайс, поэтому именно с его именем связывают приватизацию, и в первую очередь её негативные последствия. Почему?

Особенностью российской приватизации было то, что в ней могли принять участие все граждане страны, которым на руки были выдан особый вид ценных бумаг - приватизационные чеки, или ваучеры. Предполагалось, что любой гражданин сможет выкупить часть предприятия, которое подлежало выведению из государственной собственности.

Приватизация государственного имущества была неотъемлемой частью механизма, с помощью которого проводилась шоковая терапия в России (1992). Итог её получился довольно неоднозначным. С одной стороны, государству удалось избавиться от большинства убыточных предприятий, тем самым освободив бюджетные деньги для других целей, но вместе с этим за бесценок продали ряд организаций, которые при умелом руководстве могли приносить немалую прибыль. Большинство этих предприятий сконцентрировалось в руках небольшой группы олигархов.

Отставка правительства Гайдара

По мере проведения реформ инфляция не сбавляла своих оборотов, а реальный уровень жизни граждан неизменно падал. Это привело к тому, что правительство Гайдара все больше теряло популярность среди населения страны.

Было много противников политики Гайдара и среди политической элиты. Это привело к тому, что в декабре 1992 года Съезд народных депутатов фактически выразил недоверие главе правительства. Президент Б. Ельцин вынужден был отправить его в отставку со всех занимаемых постов, а председателем Совета министров был назначен

Хотелось бы заметить следующее: хотя Е. Гайдар сумел воплотить в жизнь далеко не все свои замыслы, но общий курс на развитие рыночной экономики в государстве им был задан.

Итоги применения шоковой терапии

Довольно неоднозначные для страны итоги имело применение такого экономического механизма, как шоковая терапия в России (1992). Плюсы и минусы в краткосрочном периоде явно свидетельствовали о преобладании негативных последствий.

Среди главных отрицательных явлений нужно выделить значительный рост инфляционных процессов, граничащих с гиперинфляцией, стремительное сокращение реальных доходов граждан и обнищание населения, увеличение разрыва между различными слоями общества, падение объема инвестиций, сокращение ВВП и промышленного производства.

В то же время многие эксперты считают, что именно благодаря применению метода шоковой терапии России удалось избежать страшной и голода.

Причины неудачи

Относительная неудача применения шоковой терапии в России объясняется тем, что далеко не все элементы классической схемы были в точности соблюдены. Например, метод шоковой терапии подразумевает сокращение уровня инфляции, а в РФ, наоборот, она достигла невиданных прежде размеров.

Немалую роль в провале сыграло и то, что, вследствие отставки правительства Гайдара многие реформы так и не были завершены в кратчайшие сроки, как того требует стратегия шоковой терапии.

Последствия

Но полностью ли провалилась шоковая терапия в России (1992)? Последствия в долгосрочной перспективе данных реформ все-таки имели целый ряд позитивных моментов. Был заложен фундамент рыночного механизма, который, хотя и не начал максимально эффективно функционировать, но позволил порвать со старыми командно-административными методами управления, давно изжившими себя.

Кроме того, практически полностью было преодолено такое негативное явление, как дефицит товаров, а к началу 1998 года в значительной мере снизился уровень инфляции, что позволило провести деноминацию рубля.

Многие эксперты считают, что именно своевременное проведение шоковой терапии, пусть даже не в классической её форме, позволило сохранить экономику страны и создало предпосылки для её роста в начале XXI века.